им письмо. Кумонист это письмо 2 сентября вернул Каннегисеру и сказал, что на квартире в Саперном переулке — засада. Каннегисер написал тогда своей родственнице — Софье Исааковне…

«Софья Исааковна, — сообщал в своем отчете Иоселевичу Кумонист, — как очень умная и предусмотрительная женщина, сказала, что боится предпринимать что-либо по этому делу, потому что арестованы все родственники и много знакомых, и не последовал бы расстрел всех за его побег. Ольга Николаевна тоже подтверждает, но более мягко, и просит переговорить с Каннегисером: берет ли он на себя последствия для отца после своего побега. И назначила она свидание^ в 4 часа 3 сентября».

Леонид Каннегисер «взял на себя последствия», подготовка побега продолжалась, и 6 сентября чекистам представилась возможность захватить всех организаторов предстоящего налета.

«Докладная записка разведчика Тирзбанурта.

Время поручения — 6 сент. Пять с половиной часов вечера.

Окончание — 6 сент. Десять часов вечера.

Согласно поручению тов. Геллера мною было произведено наблюдение над тов. Ку монистом, который должен был встретиться с двоюродной сестрой убийцы тов. Урицкого в Летнем саду в 7 часов вечера.

Придя в сад, пришлось ожидать упомянутую женщину, так как она еще не пришла. В саду, исключая нас, ни одного человека не было ввиду большого дождя. И мое внимание было обращено на двух стоявших мужчин, одного по правой стороне сада, другого по левой стороне, которые внимательно следили за нами. После нескольких минут я заметил, что за мной следят еще двое мужчин. Один в студенческой форме, а другой — в офицерской.

Так как назначенный срок свидания прошел, я решил арестовать этих двух типов, подойдя к тов. Кумонисту, чтобы вдвоем арестовать их.

Но в этот момент появилась женщина, которую ждали. Придя к заключению, что нас заметили, все понимают и поэтому следить более нет возможности, я сейчас же ее арестовал. Мужчины, заметив, что мы желаем и их арестовать, скрылись. Арестованная женщина предлагала крупную сумму денег (какую именно, она не сказала), лишь бы ее освободили, но в этом ей было отказано категорически».

6

Почему сорвался план захвата всей группы — понятно. Посланный Геллером разведчик Тирзбанурт действовал настолько неуклюже, что невольно закрадывается подозрение: а не специально ли для этого и был прислан он?

Основания для такого предположения есть.

Дело в том, что Александр Юрьевич Рикс уже установил круг знакомых Леонида Каннегисера, и вскоре, благодаря его проницательности и упорству товарища Отто, в деле начал скапливаться интересный материал о деятельности в Петрограде Всемирной Сионистской организации.

Деятельность Всемирной Сионистской организации освещена пока недостаточно, и, вероятно, имеет смысл рассказать о ней подробнее. В принципе Сионистская организация в России ставила своей задачей, как и подобные организации в других странах, осуществление права евреев на национальный центр, то есть создание государства Еврейская Палестина, и напрямую в политические разборки в России не включалась. Вместе с тем, поскольку шекеледатели были, как правило, не просто гражданами России, но и активнейшими участниками происходящих здесь процессов, Центральный Комитет Сионистской организации вынужден был заботиться о безопасности своих шекеле дате лей, зачастую принадлежащих к непримиримо враждебным друг другу партиям.

В связи с этим в июле 1918 года состоялся съезд представителей общин.

Среди изъятых при обыске бумаг Каннегисеров вшито в дело[105] и приглашение на этот съезд.

Предполагаемый съезд имеет в виду дать посильный ответ на все вопросы и затруднения. Он будет посвящен деловой жизни общин и будет стараться избегать разделяющих еврейское общество острых принципиальных споров, выдвигая те общие условия и формы работы, без которых немыслимо плодотворное развитие общин.

С приветом Сиона

ЦК Сионистской организации в России.

Какими должны быть «общие условия и формы работы», становится понятно из программной статьи «Три периода Сионистской организации за все время революции», помещенной к съезду в первом номере «Известий организационного рессора при ЦК Сионистской организации в России» от 15 июля 1918 года.

«Улетучились, как дым, светлые перспективы свободного строительства общероссийской жизни. Нам — руководящей партии — осталось нести тяжкое бремя ответственности за жизнь еврейства в России…

Нам предстоит борьба за обломки нашей автономии в России, охрана еврейства перед лицом грядущих политических потрясений».

Принято думать, что Всемирная Сионистская организация не представляла собою реальной политической силы в России. В каком-то смысле это верно, поскольку она объединяла, как мы уже говорили, представителей крайне враждебных друг другу политических партий: большевиков и эсеров, кадетов и бундовцев. Однако о реальной, а не политической силе организации можно судить по переполоху, который поднялся в ПетроЧК, когда следователем Отто был арестован Михаил Семенович Алейников, один из пяти членов правления ЦК Сионистской организации.

Переполох этот добросовестно описал в своих «мемуарах», адресованных Коллегии ВЧК, Эдуард Морицевич Отто.

«На вышеуказанных основаниях был арестован Алейников. С арестом Алейникова начались со стороны Президиума Комиссии требования дать немедленно обвинительные данные, послужившие основанием ареста Алейникова. После явился к нам тов. Шатов и стал говорить, что Алейников ведь сионист, а сионисты — это «слякоть», которая ни на что не способна, и значит Алейникова мы арестовали совсем зря и его придется выпустить»[106].

Однако товарищ Отто, верный своему принципу, что «расстрелифать нато честно», не поддался на уговоры товарища Шатова. Внимание его привлекло письмо, написанное по-французски и пестрящее именами и цифрами. Сам Отто по-французски не знал и поэтому решил отдать письмо на перевод.

«Но не суждено было этому сбыться. Вечером поздно мы были вытребованы в Президиум Комиссии для дачи ответа по делу убийства тов. Урицкого. Присутствовали: тт. Бокий, Антипов, Иоселевич, Борщевский.

На предложенный вопрос, напали ли мы на верный след сообщников убийцы, пришлось ответить только предположениями… что, как видно из писем, убийца действовал от какой-то группы или организации… что главный контингент знакомых убийцы — разные деятели из еврейского общества, что убийца сам, как и его отец, играли видную роль в еврейском обществе»[107].

Предположения, высказанные Александром Юрьевичем Риксом и Эдуардом Морицевичем Отто, явно не понравились членам Президиума ПетроЧК.

«Тов. Бокий заявил, что следователи на неверном пути и что у Президиума есть два провокатора-осведомителя среди социалистов-революционеров, которые скоро доставят факты, доказывающие другое».

«Иоселевич сказал, что ему удалось поставить часовым своего человека, бывшего каторжника, который сумел войти в доверие убийцы-Каннегисера и что последний послал записку, адресованную куда-то, и что им энергично это дело ведется и это может дать больше, чем раздобыли мы — следователи…»

После этого обмена мнениями, весьма красноречиво говорящими о методах и стиле работы, заведенных в ПетроЧК Моисеем Соломоновичем Урицким,