– Если ты меня когда-нибудь ударишь, – ласково сказала Мод, – твой кинжал будет торчать у тебя в ребрах, а не болтаться на поясе.

– Видишь, я не зря говорил про твои иголки, – рассмеялся Фицуорин.

Все их беспечные шутки и подтрунивания мигом прекратились, когда за поворотом вдруг обнаружился движущийся навстречу вооруженный отряд. Фульк прищурился, пытаясь разглядеть знамена. А разглядев, чертыхнулся и, перекинув щит из-за спины в левую руку, отвязал моргенштерн от седла.

– Уходи назад! Живо! – быстро скомандовал он Мод. – Ален, забери ее!

– Что там такое? – У Мод все внутри оборвалось.

– Морис Фицроджер с сыновьями, – рявкнул Фульк. – Ради Христа, иди, пожалуйста! Если он двинется в атаку, тебя убьют!

Побледнев, Мод развернула кобылу и ударила ее пятками.

В двадцати ярдах от Фулька Морис натянул поводья. Он явно не ожидал встречи, как и Фицуорин, но отнюдь не намеревался избежать стычки, а медленно, картинно вытащил меч для ближнего боя. Это движение повторили и его люди. Зловеще лязгнул металл, а затем наступила тишина. Все затаили дыхание. Напряжение росло, пока два отряда оценивали друг друга и каждый выбирал себе цель.

– Фицуорин, ты вор и разбойник! – заорал Морис во всю глотку, покрывая голосом расстояние между ними. – Сегодня же вечером твоя голова и головы твоих братьев будут насажены на копья и выставлены на обозрение на стенах Шрусбери, и оттуда вы сможете глазеть на землю, которой так домогаетесь!

– Сначала тебе придется нас захватить! – Уильям приподнялся в стременах. В руке у него сверкал меч. Лошадь кружила и гарцевала, и на удилах у нее выступала пена.

Морис поднял было руку, но Фульк опередил противника. Он пришпорил коня, проревев своему войску сигнал к атаке, чем получил драгоценное преимущество в долю секунды.

Столкновение двух выстроенных в линию конных отрядов напоминало движения гигантской извивающейся змеи. Пыль вскипала вокруг сражающихся. В отчаянном стремлении защитить Мод и опасаясь, как бы люди Мориса не прорвали оборону, Фульк очертя голову бросался в самую гущу боя. В порыве неистовой битвы он лишился моргенштерна, намотавшегося вокруг рукояти вражеского топора.

Но едва он успел выхватить меч, как краем глаза уловил какое-то движение, направленное в его сторону. Морис Фицроджер атаковал. Фульк поднырнул под удар, и оружие, вместо того чтобы сломать ключицу, лишь звякнуло по краю шлема. Перед глазами заплясали звезды. Фицроджер поднял щит, пытаясь развернуть лошадь для второго удара. Сжав зубы, Фицуорин машинально сделал выпад: сказывались долгие годы практики. Острие меча выбило искры из кольчужной бармицы Фицроджера. Силу удара лишь отчасти смягчила кожаная подкладка. Морис глухо крякнул и согнулся в седле, ловя ртом воздух. Когда у Фулька перед глазами перестали летать звезды, он разглядел, что пробил врагу горло.

Фицроджер покачнулся и свалился с лошади, грузно ударившись о землю, схватился рукой за горло, забился в конвульсиях и затих. Все движение вокруг тотчас прекратилось, и бойцы с обеих сторон опустили оружие, словно кровь всей битвы текла через тело Мориса.

– Папа! – Верен, сын Мориса, соскочил с лошади и присел рядом с отцом. – Папа! – Он потряс за плечо лежащего в дорожной пыли человека, потом перевернул тело, лихорадочно ища признаки жизни. – Ты убил его! – воскликнул Верен, подняв на Фулька полный ненависти взгляд. От слез его голос дрожал.

– Так же, как он убил бы меня, – тяжело дыша, ответил Фульк. – Так же, как он в свое время убил моего отца. Это был честный бой, Господь решил его исход. – Он шевельнул мечом, лезвие которого было по-прежнему чистым и зеркально-ярким. – Забирай тело отца и уходи, пока можешь.

– Ты заплатишь за это! – прорычал Гвин, вставая рядом с братом.

– Не тратьте время на пустые угрозы. Я проявил милосердие, разрешив вам забрать тело отца и покинуть поле боя. Идите же, или пусть кровопролитие продолжится.

Молодые люди переглянулись. Фульк видел, что оба колеблются. Весь их боевой опыт ограничивался мелкими приграничными стычками. Противник превосходил их в подготовке, и они это понимали.

– Еще ничего не закончилось! – злобно произнес Гвин, когда они с Вереном подняли труп отца и положили на его коня.

– Пока нет. Но скоро закончится, – угрожающе ответил Фицуорин.

Отряд Фицроджера ускакал, забрав с собой мертвых и раненых. Фульк повернулся к своим людям. Слава Богу, все живы, однако не обошлось без нескольких серьезных увечий – кто-то лишился пальца, у кого-то была сломана ключица. Иво хорошенько ткнули булавой в ребра, и он морщился от нешуточной боли. Мод хлопотала над ранеными: перевязывала, утешала. Но когда Фульк сошел с коня, бросилась к нему и заключила в объятия.

– Господи! – чуть не рыдая, выговорила она. – Я думала, тебя убьют!

– Тише-тише, все в порядке. – Он погладил Мод по спине и с трудом сдержал желание изо всех сил прижать ее тело к железным завиткам кольчуги. – Подумаешь, событие! Всего лишь мелкая стычка! Я уже не раз попадал в гораздо более серьезные передряги. – И сам поморщился от нелепой бравады.

– Но люди Фицроджера погибли, и не говори мне, что они были совсем неопытные воины, которые никогда меча в руках не держали. Ты мог оказаться на их месте. – Она сглотнула слезы и прикусила губу, стараясь сдержаться.

– Но ведь не оказался! – Фульк пальцем поднял подбородок жены. – Если я и переживал, то только за тебя, такую нежную и беззащитную посреди всей этой кутерьмы. Ты боялась за меня, но даже не представляешь, насколько больше я боялся за тебя!

Они коротко, но страстно поцеловались. Помня о своем долге перед войском, Фульк оторвался от нее, чтобы поговорить с ранеными. Дрожа, но тоже помня о своих обязанностях, Мод занялась ранеными.

Уильям схватил Фулька за рукав:

– А если мы прямо сейчас попробуем захватить Уиттингтон, каковы, по-твоему, шансы на успех? – с горящими глазами спросил он.

Его горячность на мгновение разожгла азарт и в сердце самого Фулька, но он заставил себя думать головой.

– Пока живы сыновья Фицроджера, гарнизон не откроет нам ворота, а мы вряд ли сможем организовать осаду по всем правилам.

– Тогда что же мы будем сейчас делать?

Фульк глянул на брата через плечо.

– Отвезем Мод и раненых в Хигфорд, а там посмотрим, – сказал он и добавил потише: – У меня есть мысль – перейти границу и двинуться в Уэльс.

Брови Уильяма взлетели вверх.

– В Уэльс?!

– Морис Фицроджер состоял в родстве с Гвенвинвином, правителем Южного Поуиса. Ты знаешь, как серьезно валлийцы вершат родовую месть.

– Ты считаешь, Гвенвинвин начнет нас преследовать?

– Вполне возможно. Помимо того что я убил его дальнего родича, Уиттингтон – удобная приграничная крепость, а Гвенвинвин выступает союзником Иоанна в охране границ. Они оба хотят ограничить власть Лливелина, правителя Гвинеда.