– Спасибо, братишка, ты все предусмотрел. – Мод нежно поцеловала Уильяма в щеку, после чего скрылась внутри шалаша и опустила за собой полог.

– Обещаю, мы не станем подслушивать снаружи, – сказал Уильям.

– Если будешь подслушивать, я тебя убью! – пригрозил ему Фульк.

Он посмотрел на опущенный полог, прикидывая, что бы это значило: приглашение или наоборот. Следует ли ему немедленно присоединиться к жене или вернуться к своим людям? Фульк принял компромиссное решение: еще полчаса поговорил с рыцарями, разъяснив каждому, что следует делать, если утром их вдруг настигнет погоня. Убедившись, что часовые расставлены и не дремлют, он снял кольчугу и гамбезон, понимая, что сделать это в тесной «беседке» будет невозможно. Наконец, прихватив флягу с вином, Фульк отправился к Мод.

Она сидела на одеялах, расстелив поверх них свой плащ. Хотя она еще была полностью одета, но сняла накидку, и в свете, который отбрасывала единственная свеча, ее волосы сверкали серебром и золотом.

«Господи, как же она хороша!» – подумал Фульк, нырнув в шалаш и усаживаясь рядом с молодой женой. Стоять здесь места не было, но вот лежать рядом – предостаточно. Когда-то он прочертил между ними по росе линию, но сейчас барьеров больше не было.

В наступившей тишине Фульк протянул Мод флягу и отложил в сторону меч.

– Мне не нужно напиваться, – сказала она, насмешливо улыбнувшись. – Я знаю, чего ожидать.

Он забрал флягу обратно и сам сделал несколько глотков. Неприлично было спрашивать, каким любовником был Теобальд. Явно деликатным, поскольку Мод не съежилась от страха и на ее лице не было отвращения. И наверняка покойный лорд Уолтер не слишком часто беспокоил супругу, учитывая его далеко не юные годы и явный интерес к религии.

Фульк обязан был понять, чего ожидала от него Мод, и превзойти ее ожидания. Но он не был уверен, что сможет это сделать. Конечно, импровизированная разбойничья хижина в лесной чаще придавала соитию флер дикой романтики, однако везде есть свои недостатки. Тут снаружи повсюду были уши, и даже если бы мужчины притворились глухими, при столь явной угрозе близкой погони было бы слишком рискованно снять одежды и, позабыв обо всем, обнаженными предаться самозабвенной страсти. С этим, как ни обидно, придется подождать. Можно, конечно, целомудренно поцеловать новобрачную и лечь спать, но на такой мученический подвиг Фульк способен не был. Кроме того, брак без консумации может быть расторгнут.

Он коснулся кос Мод, завороженный их сиянием, потом нерешительно приложил пальцы к нежной коже ее шеи. И почувствовал, как сразу бешено забился ее пульс, услышал томный вздох. Снаружи у костра кто-то громко засмеялся и тотчас получил выразительное предостережение от Уильяма.

Фульк попытался не обращать внимания на посторонние звуки и коснулся губами рта Мод. Ее уста с готовностью раскрылись, а руки обняли его за шею. Они вдвоем покатились на мягкие овечьи шкуры. Жар вливался в чресла Фулька так неистово и напористо, что наслаждение граничило с физической болью. Он положил руку жене на грудь, ища чувствительную серединку, описывая вокруг нее круги и потирая ее пальцем, и чувствовал, как под его прикосновением сосок набухает. Мод издала горловой звук и прижалась к Фульку. Она выгибалась и терлась о него, как кошка. Даже сквозь множество слоев одежды ощущение было настолько сильным, что Фульк оторвался от губ жены и уткнулся в шелк ее волос, который заглушил его стон.

Понимая, что так он закончит раньше, чем начнет, Фицуорин попытался отвлечь себя мыслями на другие темы: о завтрашней дороге, о том, смогут ли они достичь безопасного укрытия и получится ли сохранить добычу. Однако это не помогло, и желание стало лишь острее. Он завел руку жене под юбку и медленно провел ладонью по тонкому шелку. Когда Фульк добрался до нежной кожи ее бедра, она вздрогнула, и сам он тоже вздрогнул. Боже милостивый, какая же пытка! Он стал ласкать ее выше, пробираясь к упругой поросли на лобке, настойчиво добиваясь своего и осторожно раздвигая плоть. Под ищущим прикосновением его пальца Мод снова изогнулась, прижимаясь к мужу, и сдавленно выдохнула: «Боже…» Она была влажная и горячая, как разогретый мед, и когда он гладил ее, то слышал, как она страстно всхлипывает, а мышцы на животе напрягаются все сильнее.

Фульк целовал ее, а она с неистовством отвечала на поцелуи, пока у обоих не перехватило дыхание. Мод шарила руками под его коттой и рубашкой, добираясь до кожи. Судорожно гладила его ладонями по груди, потом опустила их ниже, к пояснице, и еще ниже, под шнурок штанов, к изгибу ягодиц. Потом потянула мужа на себя и забилась бедрами в бессловесном, первобытном зове.

Фульк развязал штаны, откинул ее юбки и, закрыв глаза, вошел в нее. Это не могло продолжаться долго – слишком силен был накал страстей. Он старался сдержаться, одновременно и отчаянно желая освобождения, и стараясь отдалить его. Постанывания Мод, ее сдавленные вздохи наслаждения и то, как она извивалась под ним, заставляя проникать все глубже, возбуждали Фулька так сильно, что он не в состоянии был сдерживаться. Когда она напряглась и сжала его ногами, вонзая ногти в спину, он больше не мог сопротивляться. Добравшись губами до ее рта – не хватало еще закричать, к потехе его рыцарей, – Фульк толкнулся последний раз и весь задрожал, освобождая энергию, которая хлынула из него потоком ярких искр.

Взрыв буквально ослепил их: за высшим наслаждением последовало мгновение беспамятства. Фульк лежал на ней, закрыв глаза, и по членам его растекалась блаженная истома. Мод опустила ноги и, лаская, запустила пальцы мужу в волосы. А через несколько мгновений легонько оттолкнула его.

– Тяжелый, как вол, – пробормотала она.

Фульк перекатился на бок, утягивая ее за собой.

– Я и впрямь чувствую себя как бык в ярме, – тихо рассмеялся он. – Мне кажется, я сейчас и мешка с мукой не унесу.

Мод уселась на него сверху. У нее было такое лицо, какого он раньше никогда не видел. Потяжелевшие веки, красные и припухшие от поцелуев губы. Пряди серебристых волос выбились из кос и прилипли ко лбу и груди. Она выглядела такой безудержно-страстной, что, несмотря на слабость, Фульк почувствовал, как искорка желания снова начинает разгораться. Было в выражении ее лица и что-то еще. Удивление и любопытство, так ему показалось, словно Мод прислушивалась к новому переживанию.

– Надеюсь, я не обманул твоих ожиданий, – сказал он и зевнул.

Мод убрала за ухо растрепавшуюся прядь и изогнула губы в улыбке.

– Нет, не обманул, – ответила она и сморщила нос. – Теобальд тоже всегда засыпал сразу после этого.

Фульку стало неуютно. Сам виноват, идиот, зачем полез с вопросами – вот и нарвался. Но тут Мод наклонилась и нежно поцеловала его в губы.

– Не обманул, – повторила она. – Ты превзошел все мои самые смелые ожидания, но больше я ничего не скажу, а то ты от гордости весь раздуешься и хауберк на тебя не налезет!

Поцелуй и слова одобрения еще больше разожгли вспыхнувшую искру, и хотя еще пять минут назад Фульк мечтал провалиться в сон, он почувствовал, как напряжение внутри снова начинает нарастать.