Оксана Игоревна объявила двум охотникам за чужими рублями, что деньги из сейфа действительно были взяты главным бухгалтером и начальником производства, а она – менеджер по сбыту – была с ними заодно. Только у нее был дубликат ключей от сейфа. После опустошения сейфа они втроем почувствовали что-то неладное и разделились. Каждый из них троих разбежался по разным сторонам, утаился и сидит тихо не высовываясь.

– Зачем вы так сделали? – теперь уже со спокойной уверенностью спросил усатенький. После признания этой женщины он уже не сомневался в том, что совсем скоро возьмет в руки миллионы.

– Мы вас увидели, – ответила Альбер внимательно наблюдая за их реакцией.

– Я так и знал! – воскликнул Женя расцветая в улыбке победителя. – Вот почему мы не могли вас найти, вы, суки, прячетесь! А ты что-же вылезла, красава?

– Я не могла смотреть как вы убиваете непричастного человека, – с вызовом ответила Оксана Игоревна и метнула взгляд на пресс, вокруг которого все было в кровавых брызгах. Разогретым почти до ста градусов столам между которыми был зажат человек потребуется около часа до полного остывания. – Вы поймали совсем не того, – тут она не врала.

– И ты решила подставить своих, но спасти невиновного? Как благородно.

– Представьте себе!

– Да… не повезло бедняге, – Женя виновато поморщился, – но он реально говорил что-то о деньгах… Мы подумали, что он…

– Женя, вытри сопли! Не отвлекайся! – грубо выкрикнул однорукий. – А ты, женщина, говори у кого сейчас бабло. А может у тебя, а?

– Нет не у меня, можете обыскать. Деньги лежат в кейсе, а кейс у главбуха.

– Как фамилия главного бухгалтера? – вдруг спросил Женя.

– Альбер, – ответила Альбер.

– Правильно. У него такая фамилия.

«У него? Эти двое продолжают считать, что Альбер – фамилия мужчины», – подумала Оксана Игоревна.

– У кого из них деньги? – спросил Женя. – У бухгалтера или у начальника?

– У Альбер.

– Где он прячется? Не молчи, красава, теперь у тебя нет выбора. Того молодца, – он кивком указал на труп Пятипальцева, – не спасти. Это печальная нелепость, но я сотру ее из памяти. Забудем об этом. А ты, красава, раз начала предавать своих друзей, то делай это до конца. Говори, где прячется главбух с кейсом.

– Третья часть.

– Сколько?

– Тридцать три процента от всей суммы, что в кейсе, – произнесла Оксана. – Иначе не скажу.

– Это ты нам ставишь условия?

– Я вам предлагаю сделку, мальчики. За третью часть от всей суммы я приведу вас к главбуху, а иначе вы так и будете рыскать по фабрике до второго пришествия Иисуса Христа.

– Да ты смеешься над нами? – громко зарычал инвалид-гладиатор. – Я тебе сейчас буду кожу снимать, курва драная, и ты нам все расскажешь и без своих…

– Не кипятись, Максим…

– Называй меня правильно! Правильно!

– Максимилиан Громовержец. Как угодно, друг, только остынь и послушай, – усатенький нашептал нервному товарищу что-то на ухо, но Альбер прекрасно догадалась, что он предложил напарнику согласиться на сделку, но не выплачивать ей ни рубля, а просто-напросто избавиться от нее по завершении дела. До ее слуха донесся обрывок фразы: «…как Точилу…». Альбер набрала побольше воздуха и выдохнула его как можно тише, кажется она затеяла игру с огнем.

Не скрывая лукавого намерения в глазах, Женя согласился с оксаниным условием и велел больше не терять времени и отправляться всей компанией к прячущемуся главбуху. А куда их вести Оксана Игоревна не имела ни малейшего представления, ведь всю эту историю она выдумала от начала до конца и лишь для того, чтобы оправдать свое появления перед ними. Она хотела спасти наладчика с запоминающейся фамилией – Пятипальцев, наболтав мучителям-палачам столько, сколько порой могла сказать своему шефу Шепетельникову Даниилу Данииловичу, когда он интересовался финансовыми отчетами. Во лжи она была талантлива, это у нее развивалось с детского сада, не говоря уже о школе, где она достигла, кажется, такого мастерства какому могли бы позавидовать многие театральные актеры. Спасти Пятипальцева почти получилось, если бы не сиюминутное помрачнение рассудка усатенького красавчика Евгения и не его плохая память на кнопки пульта пресса. Пятипальцева больше нет в живых, а она-то осталась стоять перед вооруженными преступниками будто окаменевшее изваяние. Вот она! Берите, лапайте, хватайте! Сама вышла!

Лживые речи она изливала отлично, голос не дрожал, глаза не бегали, она собрала в себе весь свой талант, но, увы, к сожалению, этот обман должен был дойти до своего логического завершения, а конца-то и не было. Оксана просто не знала, как продолжать и кусала губы. Чтобы придать ей ускорение, Женя добродушно улыбнулся и нацелил на нее дуло пистолета, ей не оставалось ничего иного как двинуться в произвольном направлении, ведя за собой двух не вполне адекватных персонажей, для которых раздавить человека в производственном прессе все равно что поджарить вафлю в вафельнице. Она заторможено двигалась куда-то, куда именно – еще не знала. Мимо, будто в замедленном воспроизведении, двигались поддоны с дверными полотнами, станок «Рапид», еще какой-то кубический станок с пучком вентиляционных гофрошлангов. Шланги немного колебались, но никакого движения воздуха ни в цеху, ни внутри шлангов нет и не должно было быть, так почему они колеблются? Вентиляция же выключена, Альбер это точно знала, а тишина неработающего насоса подтверждала этот факт. Проходя близко к кубическому станку она услышала тихий шипящий свист из системы вентиляции и тут в нос ей ударил характерный запах газа. Если бы вместо двух налетчиков ее сопровождал кто-нибудь из цеховых работников, а еще лучше – Костя Соломонов, она бы обратила их внимание на гофрошланги и задала бы резонный вопрос, потому что запах газа ее смущал. Двое мужчин не задумывались об этом и Альбер предпочла промолчать и двигаться дальше. Фиг с ним, с газом. Не до него сейчас, честное слово – не до него.

Тип, которого Женя называл Максимилиан Громовержец убрал короткий меч в спрятанные в кармане полукомбинезона мягкие кожаные ножны, становящиеся незаметными, когда пустые, и не позволяющие ноге сгибаться в колене, когда в них оружие. Сделав несколько шагов Альбер остановилась и смотрела как однорукий инвалид, став еще и хромоногим, взял с поддона с дверными деталями полиэтиленовый пакет, какой дают в сетевом продуктовом магазине. В нем было что-то небольшое и очень знакомое. И выпачканное в красной краске. Какая-то часть тела… Максимилиан Громовержец взял пакет в руку вместо убранного меча. Оксана уже не могла отвести от него взгляд, узнав в содержимом полупрозрачного пакета окровавленную человеческую кисть руки. Мертвые пальцы отчетливо выделялись и, если бы не свежая культя Максимилиана Громовержца, Оксане Игоревне легче