Ариэль ничего не ответила.

– Пожалуйста, позволь мне помочь тебе. Пожалуйста… – добавила она еще тише.

Кот еще раз поцеловала кулачок Ариэль и почувствовала, что пальцы девушки дрогнули. Холодные, судорожно сжатые, они слегка приоткрылись, но не расслабились полностью, а так и остались полусогнутыми, словно закальцинировавшиеся кости скелета.

Желание Ариэль обратиться за помощью, сдерживаемое парализующим страхом и чувством обреченности, было до боли знакомо Кот. Оно разбудило в ней сострадание к Ариэль и жалость ко всем брошенным маленьким девочкам, и горло Кот стиснул такой спазм, что некоторое время она не могла ни выдохнуть, ни вдохнуть.

Потом она просунула одну руку вовнутрь скрюченной лапки Ариэль, накрыла ее второй и, поднявшись с низкой скамеечки, сказала:

– Идем, девочка, идем со мной. Прочь отсюда.

И хотя лицо Ариэль осталось таким же выразительным, как яйцо, а взгляд по-прежнему хранил неземную отрешенность неофита, одолеваемого видениями накануне святого пришествия, она послушно поднялась с кресла. Сделав два шага по направлению к двери, она, однако, остановилась и продолжала стоять столбом, несмотря на все уговоры Кот. Возможно, Ариэль и могла вообразить себе хрупкий мир Дикого Леса, в котором она была в безопасности, однако она явно утратила способность понимать, что этот мир вовсе не кончается за стенами ее подвальной комнаты. Не имея силы представить его себе, Ариэль боялась перешагнуть порог, чтобы выйти в него.

Кот выпустила руку Ариэль. Потом она выбрала куклу – большую куклу с золотыми серьгами в ушах, с нарисованными зелеными глазами, в голубом платьице с белым кружевным передничком. Прислонив ее к груди Ариэль, она заставила девушку обнять игрушку. Кот не знала, зачем здесь вся эта коллекция; возможно, Ариэль нравилось играть в куклы, и если так, то со знакомой вещью в руках девочке будет легче решиться на следующий шаг.

Поначалу Ариэль продолжала стоять как истукан, прижав к бедру одну руку, все еще сжатую в кулак, и неловко прижимая к себе игрушку другой рукой, полуоткрытой и похожей на крабью клешню. Неожиданно, так и не оторвав взгляда от запредельных, видимых ей одной вещей и лиц, она схватила куклу за ноги обеими руками. По лицу ее скользнуло неуловимое, как тень летящей птицы, выражение свирепой жестокости, скользнуло и пропало, прежде чем Кот успела его расшифровать. Затем она повернулась и, широко размахнувшись, ударила куклу головой об стол, да с такой силой, что глиняное личико разлетелось вдребезги.

Кот, испугавшись, воскликнула:

– Не надо, родная, не надо! – и схватила Ариэль за плечо.

Ариэль вывернулась из-под ее руки и – словно кувалдой – ударила куклой по столу еще раз, и Кот отступила на шаг назад – не из страха, а из уважения к ярости Ариэль. А в том, что это была подлинная ярость, настоящий праведный гнев, а не аутический выверт больной психики, Кот не сомневалась, несмотря на то что лицо девушки оставалось бесстрастным.

Она била и била игрушкой об стол до тех пор, пока голова куклы не отделилась и не покатилась по полу к дальней стене, пока не треснули и не отвалились фарфоровые ручки и кукла не оказалась безнадежно искалеченной. Только тогда Ариэль остановилась; руки ее безвольно упали, а устремленный неизвестно в какие дали взгляд свидетельствовал, что она не приблизилась к реальности ни на шаг.

С полок книжных шкафов, с буфета, с холодильника и из темных углов пристально наблюдали за ними остальные куклы. Неожиданный взрыв Ариэль и учиненная ею жестокая расправа как будто доставили им удовольствие, и они, похоже, ждали продолжения. Куклы словно питались подобными зрелищами – как упивался бы ими сам Вехс, случись ему быть рядом.

Кот хотела обнять Ариэль, но наручники мешали ей сделать это. Тогда она прикоснулась пальцами к лицу девушки и поцеловала в лоб:

– Ариэль, живая и невредимая.

Напряженная, вздрагивающая всем телом, Ариэль не отстранилась от Кот, но и не прижалась к ней. Понемногу дрожь ее улеглась.

– Мне нужна твоя помощь, – сказала Кот. – Ты должна мне помочь.

На этот раз Ариэль позволила вывести себя из комнаты, хотя двигалась машинально, точно лунатик.

Они снова прошли по упавшей двери и оказались в подвальной мастерской. Кот подобрала с пола электродрель, положила на верстак и вставила вилку в мощную розетку на стене. Наручных часов у нее не было, но она не сомневалась, что время давно перевалило за девять. В ночной темноте чутко сторожили черные псы, а где-то далеко Крейбенст Вехс исполнял свои повседневные служебные обязанности, купаясь в сладких грезах о возвращении к двум своим пленницам.

После нескольких безуспешных попыток привлечь внимание девушки и заставить ее сфокусировать взгляд на своей особе, Кот коротко растолковала ей ситуацию и изложила свой план. Возможно, она и сумела бы вести фургон со скованными руками, хотя, чтобы взяться за рычаг переключения скоростей, ей пришлось бы каждый раз выпускать руль, но справиться с собаками, оставаясь в наручниках, было бы гораздо сложнее, если не сказать невозможно. Поэтому для того, чтобы наилучшим образом использовать время, которое у них еще осталось до возвращения Вехса, Кот собиралась попросить Ариэль высверлить замки на наручниках.

Слышала ли ее Ариэль или нет, – по ее виду этого понять было нельзя. Прежде чем Кот успела закончить, губы девушки снова зашевелились, словно она вела какой-то беззвучный разговор с кем-то невидимым. Кот, во всяком случае, заметила, что ее подопечная «говорит» не беспрестанно; время от времени Ариэль делала паузу, как бы прислушиваясь к ответам невидимого друга.

Тем не менее Кот показала ей, как надо сверлить и на что нажимать, чтобы дрель заработала. Ариэль даже не поморщилась, когда заныл мотор и засвиристело вращающееся сверло.

– Держи. – Кот протянула девушке инструмент. Ариэль стояла по-прежнему в полном забытьи, руки ее висели как плети, а полураскрытые пальцы не изменили своего положения ни на йоту с тех пор, как она выпустила ноги злосчастной куклы. – У нас очень мало времени, родная.

И это тоже ничуть не тронуло Ариэль. На острове Где-то-там никогда не было часов, да и самого времени не существовало.

Кот опустила дрель на верстак, подтолкнула к ней Ариэль и заставила положить руки на инструмент.

Ариэль не отшатнулась и не дала своим пальцам соскользнуть с рукоятки дрели, но она и не взяла ее.

Кот не сомневалась, что девушка слышала ее, осознавала опасную ситуацию, в которой они обе очутились, и даже хотела помочь, но на каком-то своем, заоблачном уровне.

– Наши надежды в твоих руках, милая. Ты можешь сделать это.

Кот сходила за табуреткой, подпиравшей наружную дверь тамбура, поставила возле верстака и села. Руки она положила на стол, изогнув запястья так, чтобы была видна крошечная дырочка замочной скважины на левом наручнике.

Глядя в стену, прямо сквозь бетон, и не прерывая беседы с другом, который находился где-то далеко – за всеми стенами и подвалами мира, Ариэль, казалось, вовсе не замечает дрели. Может быть, для нее это была вовсе не дрель, а какой-то совершенно иной предмет, наполнявший ее не то надеждой, не то страхом. Возможно, именно о нем она говорила со своим невидимым товарищем.