Маркова вновь насмешливо зацокала языком.

– Как много вопросов! Постараюсь удовлетворить ваше любопытство. Начнем с Комаровского. Задача у него была совсем простая, сесть в машину в том месте, где нет камер наблюдения, а затем переодеться и выйти прямо под камерами. У любого, кто будет просматривать видеозапись, должно было возникнуть ощущение, что пассажир сначала сел в машину, а затем через какое-то время вышел. После чего машина благополучно уехала, а значит, водитель в это время был жив и здоров. Хорошо придумано?

– Что с ним было все это время, пока вы ехали до кольцевой?

Наташа понимающе кивнула.

– Ну да, ждать от вас похвалы было бы наивно. Что касается этого вашего Распашного, то дальше все было очень просто. Пришлось, конечно, немного напрячься, пока я перетаскивала его на пассажирское сиденье, но, слава богу, он был не такой уж и тяжелый. А дальше всего лишь надо было связать ему руки за спинкой кресла. Если не перетягивать запястья, а сделать узел на уровне локтей, да еще поверх пиджака, то никаких синяков не останется.

– Неужели он не пытался освободиться?

– Знаете, фактически нет. Он до последнего момента не верил, что с ним может случиться что-то плохое. Даже согласился допить остатки виски, которые я нашла в машине.

– Что потом?

– А что потом? Потом мы приехали. Я его в очередной раз усыпила, вытащила тело из машины и перекинула веревку. Подтянуть вверх сразу не получилось, но потом ничего, справилась. Как говорил Архимед, дайте мне точку опоры, и я подвешу кого угодно.

Вика не выдержала.

– Вам еще не надоело? Вы что, так пытаетесь на меня произвести впечатление или действительно получаете удовольствие от всей этой мерзости?

– Удовольствие? – Маркова недоуменно дернула бровью. – Ну, какое тут может быть удовольствие? Скорее, работа. Скажу вам, не самая приятная, зато хорошо оплачиваемая. Или что, вы решили, что я занималась всем этим по зову крови? Ничего подобного! Кроме вступительного экзамена для всех новичков, были еще и вступительные взносы, причем довольно солидные. А наш Председатель, при всех его особенностях, скупердяем никогда не был.

– Вам так сильно были нужны деньги?

– Деньги нужны любому человеку, особенно если этот человек с детства привык жить в достатке. Я думаю, вы уже навели справки и знаете, что родители у меня погибли три года назад, едва только мне исполнилось восемнадцать.

– Многие остаются без родителей. Разве это может быть причиной для всех ваших действий?

– Может, не может, – Наташа равнодушно пожала плечами. – Возможно, вы и правы. Какое-то удовольствие от всего этого я получала. Интересно, как он смог это предугадать?

– Вы сейчас говорите о вашем Председателе? – уточнила Крылова.

– О нем самом. Весьма своеобразный человек. Необыкновенно сильный, причем речь вовсе не о физической силе.

– Да неужели? – Вика с иронией взглянула на Маркову.

Наташа уверенно кивнула.

– Я таких сильных людей еще не встречала. Смотришь со стороны – монолит! Мощный, целеустремленный. Одна беда, при всей этой силе его тщеславие еще сильнее. Он ведь не ради этих несчастных взносов все это организовал. Ему нужны были взгляды.

– Взгляды? – непонимающе повторила Крылова.

– Да, взгляды его учеников, последователей. Восторженные, полные обожания, веры в то, что все им сказанное, истина в последней инстанции. Когда на тебя так смотрят, ты невольно начинаешь верить.

– Во что? В свое божественное происхождение?

– Тщеславие не синоним идиотизма, – резко отозвалась Маркова, – верить можно в себя, в свои идеи, какими бы странными они ни были. Мне кажется, он действительно верил в то, что те люди, которых он собрал вокруг себя, рано или поздно смогут прийти во власть. Возможно, если бы не вся эта дурацкая затея с Апраксиным, все так бы и произошло.

– И зачем же вам потребовалось убивать Апраксина? Мне кажется, на бомжа он был не очень похож. Или вы решили выйти на новый уровень?

– Это была идея Комаровского. Дурная идея. Когда он выступал на совете, то высказался против того, чтобы кто-то другой подыскивал ему жертву и занимался организацией подготовительного процесса. Мол, охотник должен сам вести охоту. Не знаю почему, но Председатель согласился. Комаровскому дали время на подготовку. В результате жертвой оказался Апраксин, которого Комаровский якобы знать не знал. И только позже стало известно, что у Апраксина когда-то была какая-то дурацкая ссора с Бородиным, о которой этот злопамятный засранец до сих пор не забыл.

– А при чем тут Комаровский? Он, что, пытался выслужиться перед Бородиным?

– Именно так. Они ведь оба, если смотреть со стороны, блатные детишки. Каждый в позолоте родился, только у Бородина слой потолще будет. Вот Комаровский и лез вон из кожи, чтобы с Бородиным встать на один уровень, хотя я всегда была уверена, что он не такой идиот. Поэтому и предложила его кандидатуру.

– С Комаровским вы вместе учились. Остальных кандидатов вы тоже подбирали по принципу личного знакомства?

– Нет, – Маркова отрицательно покачала головой. – Наоборот. До этого никто из них не был знаком ни со мной, ни с Председателем. Правда, предложение вступить в круг Комаровский получил не от меня, да и на собрании моего лица он не мог видеть, я всегда была в шлеме.

– То есть, кто вы, не знает никто из участников?

Наташа кивнула.

– Только Председатель. Я думаю, остальные уверены в том, что я мужчина. Кроме шлема, на мне всегда была кожаная куртка с наплечниками и широкие брюки-карго, такие, с накладными карманами. С учетом того, что пышных форм мне от природы не досталось, от худого парня отличить в принципе невозможно. Ну а про голос вы и так знаете. Это я в каком-то фильме увидела, что можно речевой модулятор прямо в мотоциклетный шлем вмонтировать. Оказалось, ничего сложного.

– Да уж, по голосу вас точно не опознаешь, – согласилась Крылова.

– Но все равно, нельзя было втягивать Комаровского, – Маркова задумчиво нахмурила брови, – нельзя! Так что первую ошибку совершила я сама. А она потянула за собой все остальные.

– То есть все остальные совершенные вами убийства вы ошибками не считаете?

Маркова усмехнулась.

– Какой ответ вы сейчас от меня ждете? Что-нибудь покаянное в духе Раскольникова или Сонечки Мармеладовой? Вам не кажется, что герои Достоевского слишком хорошо смотрятся на страницах книг, чтобы встречаться в реальной жизни? Раз я что-то делала, значит, в тот момент считала, что так надо. А то, что последствия могут быть, – она вновь усмехнулась, – непредсказуемыми, я тоже прекрасно представляла.

Почти не глядя на клавиатуру, Виктория быстро вносила в компьютер полученные от Марковой показания. Закончив печатать, она вновь взглянула на задержанную.