– Сашка, подожди меня! – закричал Владимир, снова кидаясь вслед за сыном.

Виринея слышала их крики, но до нее они доносились откуда-то издали. Срезав половину пути, она уже подобралась к болотам. Так, здесь нужно быть очень аккуратной. Она пройдет к дому через болото, а не по тропинке, по которой бежали Сашка, Владимир и Борис. К тому же сюда Борис за ней точно не сунется.

Виринея остановилась, осмотрелась вокруг и заметила толстую ветку, валявшуюся возле старого дуба. Схватила ее и приблизилась к болоту. Сторонний наблюдатель ни за что бы его не заметил, но Вера почувствовала гнилостное дыхание, каменное спокойствие перед смертельным рывком. Болото напоминало крокодила, притворяющегося мертвым, чтобы ввести в заблуждение свою жертву. Она выставила палку вперед и тщательно ощупала дно. Нашла более или менее твердое место и осторожно шагнула. Нога по щиколотку ушла в вонючую жижу, но не провалилась.

Сашка бежал по тропинке не разбирая дороги и не глядя под ноги, время от времени выкрикивая:

– Оля!

Он слышал крики отца и его спор с кем-то. Отец звал Сашу и просил остановиться, но тот не мог – там умирающая Оля, ему нужно ускориться! Сашка бежал, глядя перед собой, и не заметил, как вместо основной тропы свернул на ее небольшое ответвление. Пробежав двести метров, провалился левой ногой в болото. Попытался вытянуть ногу, перенес вес на правую и увяз еще больше. После чего совершил самую грубую ошибку – стал вырываться из удушливых объятий трясины. Кричать и звать на помощь не стал – отец едва стоит на ногах, лучше выбираться самому.

Вера добралась до дома спустя пять минут. Попыталась заглянуть в одно из окон:

– Оля, Олечка, я здесь!

– Мама!

Пришедшая в себя Оля тяжело дышала, сидя на полу. Присутствие матери оказало невероятный эффект. Девочка схватила старую табуретку, валявшуюся посреди избушки, приставила ее к окошку и выглянула. Вера, вся перепачканная болотной жижей, стояла возле окна.

– Мама, мне плохо, – прошептала Оля.

– Я знаю, милая, знаю, но я здесь, все будет хорошо, сейчас я открою дверь.

Вера быстрым шагом обошла избушку, молясь, чтобы бревна, к которым крепился дверной косяк, от старости стали трухлявыми, тогда можно будет попытаться открыть дверь без инструментов. Вера сделала шаг, заворачивая за угол избушки, и уставилась на новенькую бронированную дверь. Тщетно подергала ее. Черт! Зачем Даша установила в избушке броню? Вера в отчаянии затрясла дверь, но та не поддавалась.

Она снова кинулась к окну:

– Оленька, послушай меня внимательно, там стоит новая дверь, а у меня нет ключа. Тебе надо будет спуститься в подвал, там бабушка хранила разные инструменты. Если найдешь что-то тяжелое, то мы постараемся тебя вытащить.

– Нет, мама, не сейчас, спаси Сашку, – слезы хлынули из глаз Оли, она смотрела на мать, но видела лишь Сашку, которого засасывало болото.

– Что? – не поняла Вера, лихорадочно размышлявшая, как можно открыть бронированную дверь.

– Сашка, он в болоте, спаси его!

– Потом.

– Нет, мама, у него нет времени! – выкрикнула Оля. – Мама, я тебя умоляю, пожалуйста, сейчас, иди к нему, прошу тебя. Я буду в порядке, обещаю.

– Где он? Скажи, что ты видишь? – Вера попыталась говорить спокойно.

Оля закрыла глаза и начала описывать увиденное:

– Там небольшая лужайка, вокруг березы и ивы, цветы желтые и ствол сгнившего дерева.

– Ведьмина топь, – прошептала Вера.

Самая коварная из всех. Пацану конец.

– Мама! – Голос Оли сорвался. – Мама, помоги ему, ты можешь, а я пока схожу в подвал. Пожалуйста!

– Ладно, я постараюсь, – кивнула Вера, наглухо блокируя собственные мысли, чтобы дочка не смогла их прочитать и не сообразила, что помочь Сашке уже невозможно.

Борис бежал так быстро, что чуть не споткнулся о Владимира, лежавшего посреди тропы. Тот подвернул ногу, упал и ударился головой о дерево. Из едва затянувшейся раны снова начала хлестать кровь. Мужчина с трудом дышал, сжимая голову руками.

– О господи, что здесь произошло? – Борис сделал шаг назад, чтобы не запачкать итальянский костюм.

– Не важно… Пожалуйста, найдите моего сына, он побежал туда, – лежащий кивнул в направлении болота.

– Папа! – донесся до них слабый крик.

– На фиг мне ваш сын? Мне Вера нужна! – заорал Борис.

– Вера? Зачем? – с трудом проговорил Владимир.

– Ты ее знаешь? – перешел на ты Борис.

– Да. Не трогай ее, она дочь спасает.

– В смысле? – Борис был явно сбит с толку.

– Ее дочку заперли в избушке, а у девчонки клаустрофобия, помереть может. Мой вон тоже кинулся ее спасать, а я за ним.

Картинка сложилась, и Борис почувствовал странное удовлетворение. Вера не сбежала от него, она кинулась спасать дочь. Хорошо. Это очень хорошо. Борис развернулся и побежал в том направлении, куда указал Владимир.

– Папа, помоги! – снова попытался докричаться до отца Сашка.

– Держись, мужик, сейчас всех спасем! – уверенно кинул Борис.

Пробежав пятьдесят метров по петляющей в густой осоке тропе, он увидел пацана – над поверхностью болота оставалась только голова. Борис успел остановиться вовремя – за несколько сантиметров от начала топи.

– Не делай резких движений, – закричал он парнишке, – я сейчас!

Вера появилась одновременно с ним с другой стороны топи. Остановилась, увидев Бориса.

– У меня там дочь, – вдруг разрыдалась она, совершенно ошарашив Бориса. Плачущая железная леди? Да быть такого не может!

– Я знаю, – кивнул Лобанов-Ростовский, скинул с себя пиджак и туфли, лег на землю. С Верой он потом разберется, сейчас надо помочь пацану. – Руку протянуть можешь? – Он сосредоточился на Сашке.

– Нет. – Сашка все глубже уходил в топь. Он попытался повернуться в сторону Веры, но тщетно – трясина лишь откусила в свою пользу еще один сантиметр юного тела.

– Спасите Олю, она в избушке, ключ у меня, – горячо заговорил Сашка.

Вера не выдержала и истерически рассмеялась.

– Оля просит спасти Сашку, ты просишь спасти Олю. Давайте все просто постараемся выжить! – прохрипела она, безуспешно пытаясь унять льющиеся слезы.

– Пацан, а пацан, постарайся очень медленно вытащить руку, – попросил Борис, осторожно подползая к краю топи и кидая Сашке один край пиджака.

– Костюм испачкаете, – продолжала смеяться и плакать Виринея.

– Заткнись, бога ради, – процедил Борис.

Сашка напрягся, но еще глубже ушел в пучину, вонючая жидкость захлестнула подбородок. Еще несколько минут – и пацан уйдет в топь с головой.