Накрыть Ствол залпом из своих орудий, уничтожить его они могли, но тогда терял смысл сооружаемый ими Контрствол, который, по мысли «хронохирургов», должен был войти в резонанс со «струной» хроношахты и нейтрализовать ее, превратить в воспоминание, разрушить созданную Стволом связь Ветвей. А для этого Ствол должен был работать. И погоня, дойдя до стен Ствола, вынуждена была задержаться.

Конечно, «санитары» обыскали здание сверху донизу в поисках схрона неведомых диверсантов и их помощников, но заблокированную Стасом рабочую зону с действующей хрономембраной обнаружить не смогли.

Рассказ обоих Ждановых длился более часа.

Слушали его все, почти не перебивая. Спутники Ивашуры, кроме Белого и Полуянова, да и он сам, были ошарашены встречей с двумя Павлами и пришли в себя не скоро.

Закончил повествование Павел-первый, логично, с его точки зрения, объяснив появление второго Жданова. Гриша Белый, уже переживший такую же ситуацию со встречей дубля, кивнул сам себе. Он вполне понимал состояние приятеля. Полуянов тоже не стал оспаривать и комментировать концепцию Павла, хотя кое-какие сомнения у него остались.

– Итак, по-вашему, все мы заложники Игры «хронохирургов» с Теми, Кто Следит, – резюмировал Ивашура, в принципе подготовленный всем ходом событий к тому, что услышал. – Но ведь прямых доказательств этому нет?

– Они есть, только мы их не видим, – возразил Павел-первый. – Существует множество необычных фактов, которые можно связать по-разному, и я это понимаю. Но мое предположение объясняет все! Или почти все.

– Могу кое-что добавить, – вмешался Белый. – Я успел пообщаться с нашими учеными, в частности со Златковым, а также с Ромашиным. Вот кто, скажу я вам, голова! Он не только расколол Златкова, который стал «санитаром» не по своей воле, но и выстроил логичную версию происходящего.

– Хотел бы я с ним побеседовать.

– Он тяжело ранен, дай Бог, чтобы выжил. Но его идея мне импонирует. Где-то глубоко «внизу», у корней Древа Времен, обитают существа, власть которых почти безгранична. Это «хронохирурги». Но спустя неизмеримое количество лет родилась цивилизация, ставшая такой же могущественной. Это Те, Кто Следит. И в какой-то момент их интересы пересеклись. Так начался конфликт, в котором оказались замешаны мы, люди, живущие во многих Ветвях-Метавселенных.

– Может быть, Ромашин прав, – пожал плечами Павел-первый. – Но я почему-то уверен, что и я недалек от истины. Конфликт двух Игроков такого класса, по сути Творцов Вселенных, для них всего лишь Игра. Для нас же это – война, в которой мы участвуем, боремся за право существовать.

– Чума на оба их дома! – буркнул Костров, припомнив Шекспира. – Все эти ваши философские построения гроша ломаного не стоят, потому что мы уже влезли по уши в этот конфликт и продолжаем увязать. Лучше скажите, что делать в сложившейся ситуации? Скоро «хирурги» пойдут на штурм Ствола всеми силами и выковырнут нас отсюда, словно изюмину из булки.

– Будем драться, – проронил Белый безмятежно. – Лично я не хочу сдаваться на милость «санитаров». А что касается целей тех, на чьей мы стороне, так это пусть у них голова болит. Если удастся уйти отсюда живыми, я больше не играю в их игры.

– Даже если действия Игроков будут угрожать существованию вашей Ветви? – слабо улыбнулся Ивашура.

Григорий задумался и думал так долго, что, не дождавшись ответа, Игорь Васильевич обратился сразу ко всем членам отряда:

– Надо выработать стратегию поведения по отношению к нашим гипотетическим друзьям, Тем, Кто Следит. Участвовать в освободительной войне – почетно, участвовать в Игре в качестве пешек – унизительно.

– Игорь, ты не учитываешь одно обстоятельство, – впервые заговорила Вероника. – И в том и в другом случае мы сражаемся за себя! Не за Тех, Кто Следит. И за них тоже, конечно, но больше за себя. Отказаться от участия в Игре под предлогом унизительного отношения к нам – значит отказаться от борьбы за жизнь. Может, попробовать стать вровень с Игроками? Доказать, что и мы тоже кое-чего стоим? Что мы не пешки, наконец, а фигуры посерьезней?

В комнате отдыха, организованной Стасом, установилась хрупкая тишина. Потом Павел-второй глянул на первого и мрачно изрек:

– Жданов, я тебя переоценивал. Ты не гений.

– Я тоже засомневался, ты знаешь.

– Эта женщина подала совет, которому нет цены! Друзья, что, если нам спуститься по Стволу «вниз», к корням Древа Времен, и поискать самих «хирургов»? Объясниться? Или подняться «вверх», в крону Древа, где обитают Те, Кто Следит.

– Паша, ты сошел с ума, – пробормотал Полуянов. – Если спуститься нам еще под силу, то контакт с «хирургами» – за пределами наших возможностей. В их власти ворочать Метавселенными…

– А вот тут ты ошибаешься, – живо возразил Павел-первый. – Если бы в их власти было ворочать вселенными, они не прибегали бы к помощи «пешек». Да, они Игроки высокого класса, но и наш потенциал никто не мерил.

– И все же это безумие!

– Как это сделать – другой вопрос. Давайте поищем трансгресс, его выход здесь есть, в одном из еще живых пузырей местного пространства. Можно воспользоваться и Стволом.

– Вряд ли это нам что-нибудь даст. Во-первых, мы упремся в начало той самой Ветви, которая дала толчок развитию наших Метавселенных. Во-вторых, во всех узлах выхода нас наверняка ждут «санитары». А экипированы мы гораздо хуже, чем в первый раз, «големов» у нас нет.

Снова по комнате разлилось молчание. Прервала его Ясена:

– А если воспользоваться перемещателем бровея?

Мужчины глянули на нее непонимающе, а кое-кто оценивающе, и зардевшаяся девушка вынуждена была спрятаться за спину Павла-первого.

– Что за перемещатель? – поднял брови Ивашура.

– Что еще за бровей? – эхом отозвался Костров.

Павел коротко рассказал всем присутствующим историю своего знакомства с бродягой по Ветвям, присовокупив догадку:

– Больше всего в этом контакте меня смущает абсолютно независимое поведение бродяги и точность его появления в нужном месте. Он меня не просто вычислил, он просто знал, где я появлюсь. А это уже уровень не какого-нибудь бродяги, туриста, странника, это уровень повыше, может быть, и самого Игрока.

– Интересное предположение, – скептически поджал губы Полуянов. – Еще один Игрок? Не много ли их развелось?

– Пусть не Игрок, пусть другое действующее лицо, судья, к примеру. Чем не идея? Или наблюдатель, болельщик, скажем. Между прочим, меня он почему-то упорно называл исполнителем.

Полуянов почесал затылок, потом развел руками:

– Спорить не буду, идея интересная.

Засмеялся Костров:

– Ничего себе ты с ним обошелся, Паша! Он прилетел с намерением словить кайф, поболеть за свою команду, а ты ему меч в пузо: двигай, паря, куда говорят, не то кишки выну!