Ты захочешь, Кейт. Чем ближе ты будешь к полному слиянию, тем больше ты будешь радоваться ему.

Разве у меня нет права голоса?

Слияние неизбежно. Споры бесполезны, они всего лишь потеря времени, а время сейчас — самое важное.

Держа перед собой нож, Кейт повернулась и вышла из кухни.

Что вы делаете?

Твой брат угрожает будущему. Угрозу необходимо устранить.

Нет!

Кейт попыталась обездвижить колени, врыться пятками в пол, врезаться в стену, но ее неумолимо влекло вперед. Повернув, она направилась к комнате Джека.

Она не произнесла ни звука, но мысленно рыдала и кричала.

Пожалуйста, не делайте этого! Жаннет! Где ты? Молю тебя, остановись!

Это не ты делаешь, Кейт, а все мы. Вместе. Как один. Как будем действовать и впредь.

Но вы же не убийцы! Вы порядочные люди! Вы обязаны положить этому конец! Должен быть какой-то другой путь!

Все мы — одно целое, а он не может быть одним из нас. Он не хозяин, он угрожает нам, и должен быть уничтожен. Использовав сведения, которые ты сообщила ему утром, он навлек подозрения на бывшего Теренса. Пока он свободен, но полиция может вернуться. Если бывший Теренс окажется в тюрьме, ему могут причинить вред, даже убить — и в таком случае придется менять все наши планы. И все из-за твоего брата. Его необходимо остановить.

Я могу его остановить. Я могу рассказать ему то, что заставит его остановиться.

Нет. Слишком поздно. Ты и так рассказала ему слишком много. И теперь он не поверит тебе.

Она уже вошла в комнату Джека и остановилась у его постели. Он, раскинувшись, лежал перед ней и крепко спал. Ее пальцы покрепче сжали рукоятку ножа, и Кейт с растущим ужасом смотрела, как опускается острие, целясь между четвертым и пятым ребрами, слева от грудины.

Мы так рады, что ты врач. Именно твои медицинские знания подсказали нам, куда лучше нанести удар.

Боже небесный, да прекрати же все это!

Ее рука вскинула нож, и вторая рука тоже обхватила рукоятку. Мускулы напряглись, готовые нанести мощный удар.

Нет! Последними остатками воли, которая рассыпалась на глазах, Кейт заставила руки замереть. НЕТ!

Она с головы до ног покрылась горячим потом, когда лезвие опустилось еще на дюйм и, подрагивая, остановилось.

Сработало. Она смогла остановить его.

Тщетные усилия, Кейт. Ты не в состоянии преодолеть неизбежность.

В самом деле?

Полная ярости, она сосредоточила всю энергию на руках. Постепенно хватка левой руки стала ослабевать и рука упала. А затем и правая рука, все еще сжимающая нож, поползла вниз.

Я не буду убивать своего брата.

Задыхаясь, покрытая горячей испариной, она опустила нож, и правая рука безвольно повисла.

Тупик, Кейт. В данный момент. Твоя любовь к брату одержала верх над нами, но наша любовь к тебе окажется сильнее. Это неотвратимо.

Любовь? Вы делаете из меня безвольного манекена! Это не любовь!

У нее есть много форм. Бывшая Жаннет сопротивлялась, как тигрица, против необходимости влить в тебя ее кровь, но в то время она уже была куда теснее слита с нами, чем ты теперь, и мы одержали верх над ней. И сейчас, когда она полностью слита с нами, ее любовь зовет тебя.

Жаннет сопротивлялась им… как тигрица. Кейт не сомневалась, что именно так и было. Ей захотелось плакать. Она могла представить, как Жаннет отбивалась и царапалась, когда ее тащили через холл к комнате Кейт, и как она в отчаянии вскрикнула, когда булавка вонзилась в ладонь. При всей трагичности ситуации ей стало теплее на сердце, когда она узнала о сопротивлении Жаннет.

Твой брат получил лишь временную отсрочку, Кейт. Ты еще не наша, но завтра это случится. И ты больше не сможешь сопротивляться.

Завтра…

Завтра она убьет своего брата.

Она решила закричать, разбудить Джека и предупредить его, но голос ей не подчинялся. Ей удалось справиться с руками, которые были готовы заколоть Джека, но контроль над всем телом она так и не смогла вернуть себе.

Завтра…

Это слово не покидало ее, когда она, еле волоча ноги, вышла из комнаты Джека, чтобы вернуть нож на кухню.

Завтра…

Кейт добралась до комнаты с телевизором, легла на разложенную кровать, закрыла глаза и беззвучно застонала.

Я схожу с ума!

Ни в коем случае, Кейт, прозвучал в голове мягкий воркующий голос. Совсем наоборот.

Почему-то, может, чтобы хоть как-то скрыться от ужаса ситуации, в которой она оказалась, Кейт прошлым вечером провалилась в сон. Или, может быть, ее усыпило Единство. Утром она проснулась от звука закрывающейся двери.

Какое-то мгновение она лелеяла радостную надежду, что прошлая ночь была лишь сном, кошмаром, куда более ужасным, чем участие в убийстве Филдинга. Но, несмотря на желание снова погрузиться в сон, ее тело поднялось с постели.

Кейт беззвучно вскрикнула, в черепе у нее бились крики боли и ужаса, когда тело вошло на кухню, где она нашла записку от Джека.

«УШЕЛ ВСТРЕТИТЬСЯ КОЕ С КЕМ. СКОРО БУДУ.

ДЖ.»

И с тех пор она так и сидела на краю разложенной постели, тупо глядя в стенку. Ей казалось, что прошли часы. Часы пустоты.

Вряд ли их можно считать «пустыми», Кейт. С каждым мгновением ты все теснее сливаешься с Единством.

Даже ее мысли больше не принадлежали ей.

Вы лжете. Я не чувствую никакого отличия от прошлой ночи.

Мы не лжем. У нас нет в том необходимости.

Кейт справилась с паникой, которая владела ею с момента пробуждения, но в ней продолжал жить холодный ужас ее положения, с которым ничего не могли поделать вспышки бессильного раздражения.

Она должна позвонить в Национальный институт здравоохранения, в Комитет по контролю… она должна убедить их, что необходимо как можно быстрее найти решение… она должна рассказать им о Джеке и об антителах, носителем которых он, без сомнения, является.

Кейт попыталась дотянуться до телефона, но рука отказывалась подчиняться ей.

Нет. Никаких звонков в правительственные медицинские учреждения. Это непродуктивно.

Ей оставалось лишь сидеть. Она отчаянно хотела, дабы кто-то или что-то отвлекло ее хоть на мгновение.