Так каким образом я узнал?

Ответ на этот вопрос был у меня с самого начала – застрявший в мозгу, как кусочек мяса между зубами… с тех пор, как на сцене появились слова «Агат-Бич». Сердце принялось изображать тамтам, сперва потише, а затем во всю силу. Я не хотел этого ответа, но тем не менее я его знал: на пароме я позвонил маме Лив, чтобы попросить ее связаться с матерью Наоми, и рассказал ей то, что секунду назад прочел в планшете Чарли. Что на каком-то пляже острова нашли тело молодой девушки. Лив была потрясена и попыталась меня успокоить:

– Послушай, Генри, это всего лишь совпадение.

А затем она сказала следующее, я это хорошо помню:

– На Агат-Бич действительно нашли труп? Какой ужас!

Да. Так и было: благодаря ей я без колебаний бросился на Агат-Бич…

Откуда у нее эта информация, раз ее скрывали от широкой общественности? Ясно одно: она не могла прочитать это в газетах.

Я сглотнул слюну. Можно предположить, что сосед, житель острова, оказался информирован о том, что произошло, – но почему же тогда в телефонном разговоре Лив делала вид, что ничего не знает? Я вернулся в главную комнату, погруженную в темноту, которую разгонял лишь свет маленькой лампы. Сделал сто шагов, ощущая, как внутри меня подтачивает яд сомнения. Мозг буквально кипел.

Конечно, это ничего не доказывает… Но есть еще и деньги.

Деньги за шантаж.

Мало-помалу кусочки пазла складывались воедино. И тут внезапно я подумал еще об одном – и кровь у меня заледенела.

* * *

Разъединяя вызов, Крюгер казался озабоченным.

– Только что освободили Оутсов.

Крис Платт отставил в сторону свой стаканчик кофе и нахмурился.

– Ого, – сдержанно произнес он.

Крюгер искоса взглянул на него.

– Думаешь, они сразу захотят отомстить за смерть Даррелла?

– Если они знают, что это Генри его столкнул, они, без сомнения, захотят преподать ему урок.

Шериф сжал губы.

– За исключением того, что еще неизвестно, жив Генри или мертв…

– Жив, – сказал Платт. – Все, кого я допрашивал, единодушны: Генри очень хороший пловец. Безусловно, он сейчас где-то отсиживается.

– В этом случае нужно любой ценой найти его, пока это не сделали Оутсы… Я только что связался с шерифом округа Уотком: после того как они вышли из здания суда, за ними следили. Оутсы не стали возвращаться к себе. Они поехали по Пятой автостраде на юг. Полиция Уоткома оставила их, когда они покинули пределы округа и въехали в Скаджит.

– Они сразу сядут на паром до Анакорта.

– По-моему, так оно и выглядит.

Полицейские замолчали. Это была отнюдь не хорошая новость.

– Вот ведь черт… Генри в бегах, Оутсы прибывают сюда, зажав ножи в зубах, а еще Сет только что предупредил, что на Оркас-Айленд на гидросамолете прибыли какие-то странные парни, они остановились в «Дир-Бич резорт». По его словам, похоже не то на мафию, не то на иностранную разведку… Можешь мне сказать, что происходит? А ко всему прочему этим вечером еще и Хэллоуин; на улицах будет целая куча ребятни. Не хотелось бы, чтобы кто-то из них словил шальную пулю, если дело запахнет керосином.

– А еще куча взрослых в масках, – заметил Платт. – Очень удобно, когда хочешь пройти неузнанным…

Они снова молчаливо посмотрели друг на друга. Все это не обещало ничего хорошего. Совершенно. Крюгер повернулся к приколотому к стене расписанию прибытия парома.

– Оутсы выехали в десять часов утра… Они могут сесть на паром в двенадцать тридцать пять и быть здесь в четырнадцать часов… или же в четырнадцать сорок – и прибыть в пятнадцать сорок пять… Потом прибытие в семнадцать десять, семнадцать пятьдесят, девятнадцать двадцать, двадцать сорок пять и двадцать один сорок пять…

– Я бы сказал, семнадцать пятьдесят или девятнадцать двадцать. Они подождут, пока стемнеет и все будут на улицах, в надежде воспользоваться неразберихой.

– Сейчас скажу Нику, чтобы следил за домом Генри, а Анхель займется паромами.

– А те парни с Оркас-Айленд – думаешь, это случайность, что они сейчас там?

– Я не верю в совпадения, Крис, но зато верю в неприятности. А их я вижу на горизонте огромную кучу.

– Не нравится мне эта история, – задумчиво произнес Платт с сумрачным видом. – Может быть, нам следует запросить подкрепление?

– Потому что у нас трое болванов, которые прибывают в вечер Хэллоуина? Полиция штата Вашингтон и береговой патруль уже заняты поисками Генри. Нам придется выпутываться самим.

– Оутсы опасны, Бернд. Сколько наших людей в состоянии противостоять им, если ситуация выйдет из-под контроля?

– Все просто. Здесь есть ты и есть я.

* * *

Банкноты…

Вот мысль, от которой у меня внутри все заледенело.

Они воняли табаком.

Едва я открыл упаковки – там, в плохо освещенном коридоре хранилища, – как сразу почувствовал запах.

Дымок остывшего табака, которым они были пропитаны, исходил от упаковок. Тот же запах, который постоянно витал в доме на колесах Наоми; ее мать притаскивала его с собой из казино и, несмотря на все усилия, не могла от него избавиться.

Внезапно я понял. Всё… Кровь бросилась мне в лицо. Этим запахом деньги пропитались вовсе не в хранилище.

Они находились у Наоми, в ее трейлере. Причем достаточно долго, чтобы впитать эту вонь, которую Наоми носила с собой в школу и повсюду, как если б курила она, а не клиенты казино, где работала ее мать.

Внезапно я вспомнил, где слышал этот запах сразу после смерти Наоми. В машине Лив… После того, как меня допросили в офисе шерифа. Когда она подвезла меня на парковку Агат-Бич, чтобы я забрал там свою машину.

«Точно», – сказал я себе, ощущая во рту вкус желчи.

Лив не курит, я и не подумал о сигарете – даже подсознательно, не обратив на это внимания… Тогда я был отключен от окружающего мира, словно находился под наркозом. Я был слишком ошеломлен, чтобы думать о чем-то, кроме Наоми. Я лишь отметил мимоходом этот резкий дымный запах, витающий в машине.

Этому было единственное объяснение: после дома Наоми деньги побывали в машине Лив. Незадолго до того, как я в нее сел. Иначе запах уже успел бы исчезнуть.

Я снова подумал о Франс, вынимающей упаковку или конверт ночью из урны в Ист-Харбор… А если то, что она взяла, было не деньгами, а уликой, подброшенной шантажистом?

У меня так болела голова, что казалось, мозг сейчас взорвется.

Погрузив руки в волосы, я скорчился, скрипя зубами.

Запах табачного дыма в машине Лив сразу после убийства…