Нейт не сможет насладиться ими вместе со мной. Как я могу наслаждаться ужином, зная, что он болен и совсем один?

– Сара, ты пропустила оставшуюся часть вечеринки и… эй, а где твоя обувь? – сказал Джош, когда мы столкнулись на лестнице.

Я опустила взгляд на свои ноги в одних носках и поняла, что моя обувь осталась в гостиной Николаса, где я скинула ее вчера вечером.

– Не спрашивай, – пробормотала я и поспешила пройти мимо, чтобы скрыть жар, заливший щеки.

– Нейт, это снова я. Просто звоню узнать, как ты себя чувствуешь. Знаю, что ты сейчас, наверное, спишь, но позвони мне, когда прослушаешь сообщение. Хорошо?

Я повесила трубку и еще долго смотрела на телефон. Сегодня я звонила ему уже в третий раз, а он так и не ответил. Вчера я проговорила с ним несколько минут после обеда, и он сказал, что много спит из-за лекарств, которые ему выписал врач. Он был сам на себя не похож. Меня терзало беспокойство. Нормально ли так много спать при пневмонии? Он достаточно питается? Я решила, что снова позвоню ему через пару часов, а если он не возьмет трубку, то вылечу ближайшим рейсом, хочет он этого или нет.

Я подошла к окну и посмотрела на толстый слой снега, искрившегося в последних лучах заходящего солнца. Никогда не видела, чтобы снег выпадал на День благодарения, и невольно восхитилась захватывающей дух картиной, созданной заснеженным лесом и горами, возвышающимися вдалеке. Похоже на пейзаж из сказки.

Отвернувшись от окна, я глянула на часы и увидела, что был уже пятый час. Все уже наверняка спустились вниз к ужину. Я надела красивый топ вместо футболки и причесалась. Праздничного настроения у меня не было, но Тристан с нетерпением ждал, когда мы впервые проведем День благодарения вместе, и будет расстроен, если я не приду. Я бы не поступила с ним так только потому, что была в унынии из-за Нейта.

Для нас с Николасом это тоже будет первый совместный День благодарения. Меня наполнило тепло, когда я вспомнила о том, как проснулась в его объятьях. Вчера ночью он был таким нежным и открытым и сказал, что мы вместе не спеша во всем разберемся. Что это значило? Он снова меня поцелует? В животе пробудился неистовый трепет от воспоминаний о нашем первом поцелуе, о том, как Николас изучал меня губами, и о его пьянящем запахе. Я очень надеялась, что он сделает это снова.

Стук в дверь отвлек меня от мечтаний, и я покраснела оттого, как сильно на меня повлиял всего один поцелуй.

– Минутку, – крикнула я, пытаясь взять себя в руки.

Увидев Джордан сегодня за обедом, я совершила ошибку, сказав ей, что не в настроении идти на праздничный ужин. Она сказала, что, если я не приду, она сама придет за мной. Видимо, она решила не ждать.

– Что ты здесь делаешь? – пролепетала я, глядя на человека, которого меньше всего ожидала увидеть у себя на пороге.

– Не думаю, что именно так подобает приветствовать человека, который будет сопровождать тебя на ужин, малютка.

Я отступила в сторону.

– На ужин? В библиотеку?

Десмонд улыбнулся с непринужденностью, которую я за ним не замечала.

– Тристан не простит мне, если я займу тебя на весь день. Я уж не говорю об одном воине, который тоже будет на меня за это обижен. – Он потянулся и закрыл дверь. – Тристан рассказал, как сильно ты была огорчена тем, что твой дядя не смог приехать. Я знаю, что едва ли смогу его заменить, но надеюсь, ты позволишь мне составить тебе компанию вместо него.

У меня встал ком в горле. Десмонд покинул свое убежище и был готов оказаться среди всех этих людей ради меня? Неужели это тот же человек, с которым я познакомилась всего три недели назад? Он казался сильным и уверенным и выглядел гораздо более здоровым, чем в минувшие недели. Но был ли он готов так скоро встретиться со всеми этими людьми?

– Ты очень добр, но не обязан это делать. Я знаю, как ты недолюбливаешь большие скопления людей.

Уголки его губ приподнялись в самодовольной улыбке.

– Поправка, моя дорогая: я вообще всех недолюбливаю. За исключением моей нынешней компании, разумеется. – Он подал мне руку. – Идем?

Я вложила в нее свою ладонь.

– Хорошо, но ты должен пообещать, что постараешься быть любезным с моими друзьями.

Он громко хмыкнул.

– Давай не будем загадывать.

Когда мы спустились на первый этаж, до нас донесся смех и гул голосов. Десмонд остановился на мгновение у подножья лестницы, и я снова забеспокоилась, что ему будет сложно справиться со всем разом.

– Знаешь, я была бы не против поужинать наверху. Я тоже не люблю столпотворения.

Он похлопал меня по руке.

– Я ужинал с королями и царями. Кучка воинов – ерунда. Повторяй за мной.

Казалось, никто не заметил, как мы вошли в обеденный зал, и я вздохнула с облегчением. Но оно продлилось недолго. Оливия увидела нас первой, и я заметила, как у нее округлились глаза и она позабыла, о чем говорила Марку. Он обернулся посмотреть, что ее отвлекло, и у него отвисла челюсть. Один за другим люди замолкали и поворачивали головы в нашу сторону, пока во всем зале не наступила тишина.

Десмонд вел меня вперед, и собравшиеся расступались перед нами, словно воды Красного моря. Прячась от вопросительных взглядов, я смотрела на столы, застланные красивыми праздничными скатертями и сервированные фарфоровым сервизом со свечами, мерцающими в красивых композициях в центре стола. Дома мы с Нейтом готовили индейку с гарниром, но не придавали большого значения украшениям и не доставали хороший сервиз из фарфора. Это был самый праздничный ужин, на котором я бывала.

Мы остановились у стола в конце зала. Не обращая внимания на зевак, Десмонд выдвинул мне стул, стоящий лицевой стороной к залу. Я села, и он занял место рядом со мной, а потом наклонился ко мне и сказал:

– Видишь, ничего сложного.

Прежде чем я успела ответить, к нам присоединился Тристан.

– Десмонд, я рад, что ты решил поужинать сегодня с нами.

– Решил, что пора сменить обстановку, мой друг. – Десмонд внимательно оглядел собравшихся в зале, и я заметила, как его одобрительный взгляд задержался на Терренсе.

Я не могла его винить, Терренс был неотразим. Я раздумывала, стоит ли сказать ему, что Терренс натурал, но потом подумала, что не мне портить ему веселье.

Тристан сел справа от меня.

– Рад, что ты к нам присоединилась, – сказал он,