мне объяснить, что я боялась не того, чтобы быть с ним, а того, что эта связь изменит нас, и мне было страшно потерять себя, ту, кем я была?

Николас принялся гладить меня по волосам.

– Поначалу я чувствовал то же самое.

– Тебе было страшно? – Я не смогла скрыть неверие в голосе.

Он издал тихий смешок.

– Я до смерти перепугался, когда увидел тебя в клубе и почувствовал что-то между нами. Я никогда не ощущал ничего подобного и был не готов испытывать к кому-то такие чувства, тем более к сироте, которую встретил в баре. Мне хотелось остаться с тобой и в то же время убежать как можно дальше. Я пытался уйти, но не мог. А когда увидел тебя в лапах вампира…

По его телу пробежала легкая дрожь, и я прижала ладонь к его груди. Минуту спустя я почувствовала, что он снова расслабился.

– Ты сказал, что поначалу был сбит с толку и напуган. Теперь это не так? – Я ждала его ответ, затаив дыхание. Я отчаянно хотела узнать, что он чувствовал, к чему, по его мнению, приведет то, что происходит между нами.

– Нет, не так. Да, все началось с Мори в баре, но вскоре я понял, что в тебе скрыто гораздо больше, чем ты позволяешь видеть окружающим. Ты сводила меня с ума своим упрямством и безрассудством, и тебе присуща необъяснимая способность попадать в неприятности. Но в то же время я не мог не восхищаться твоим независимым духом и свирепостью, с которой ты защищала своих друзей. Ты была необученной сиротой без каких-либо видимых способностей, но дала отпор воину Мохири, защищая при этом двух оборотней и тролля. На тебя было приятно смотреть. Я не хотел чувствовать ничего, кроме ответственности за тебя, но ты сделала это невозможным.

От его признания у меня шла кругом голова. Николас еще никогда так не открывался передо мной, а его слова звучали искренне. Он сказал, что его влекло ко мне, а не к моему Мори, а он не был похож на человека, которого можно было втянуть во что-то против его воли. Мой мир изменился, чтобы соответствовать новой реальности, в которой мы с Николасом были не просто друзьями. Для нас это был давно пройденный этап, и нет пути назад. Я не хотела возвращаться в прошлое.

– Я тоже что-то почувствовала в момент нашей встречи. Казалось, будто я уже знала тебя, хотя мы никогда прежде не встречались. В ту ночь моя жизнь во многих отношениях перевернулась с ног на голову. А потом ты пришел повидаться со мной, а я разозлилась на тебя за то, что рассказал мне, кто я такая, и все изменил. Я наделала немало глупостей, и мне претило, что ты был прав на этот счет. Претило, что ты не уходил и не позволял мне стать такой, как прежде. Я считала, что ты высокомерный, заносчивый и решительно настроен свести меня с ума.

Он наклонился и хрипло прошептал:

– Если так ты признаёшься мне в любви, то твое признание не отзывается во мне приятным теплым чувством.

– Я не закончила, – выпалила я, смутившись. Он только что произнес слово на букву «л». Я была совершенно не готова к этому. – Даже когда я злилась на тебя, то все равно знала, что все свои поступки ты совершал ради того, чтобы защитить меня, и всегда чувствовала себя в безопасности рядом с тобой. Это было очень странно. Мне нелегко доверять людям, но я почти сразу доверилась тебе. Но мне кажется, что до того дня, когда ты появился на утесе, я осознала, что чувствую нечто большее. Я была совсем одна, ожидала смерти и могла думать только о людях, которых больше никогда не увижу. Ты был одним из них. – Я сделала глубокий вдох. – И… я скучала по тебе, когда ты оставил меня здесь, и мне было больно, потому что я думала, что ты был рад от меня избавиться.

– Мне не стоило тогда уезжать. Нужно было подождать несколько дней, пока ты устроишься, и сообщить тебе, что отлучусь ненадолго.

– И что нам теперь делать… с этим, с нами?

– А чего ты хочешь?

– Я не знаю. То есть… – Я задумалась, пытаясь решить, что хочу сказать. – Когда Тристан рассказал мне о связи, я расстроилась оттого, что ты скрыл это от меня, и признаю, что немного испугалась. Не пойми меня неправильно после всего, чем мы только что поделились друг с другом, но мы знакомы всего несколько месяцев. Ты мне очень нравишься, но как нам понять, хотим ли мы провести вечность вместе? Вечность – это долго.

«Боже, до чего же я неловкая».

– Я тебе очень нравлюсь? – спросил он, поддразнивая.

Лицо запылало, и я была рада, что спряталась за его рубашкой.

– Иногда.

Он снова погладил меня по голове.

– Вечность – это долго, но нам необязательно думать об этом прямо сейчас. Давай не будем спешить и посмотрим, что выйдет. Только пообещай мне, что поговоришь со мной, если у тебя возникнут вопросы или сомнения, а не станешь слушать других.

– Обещаю, – прохрипела я.

– Хорошо. А теперь не хочешь ли рассказать мне, что беспокоило тебя на сегодняшней тренировке, раз дело было не в этом?

– Нейт не сможет приехать на День благодарения. – Я рассказала ему о вчерашнем звонке Нейта, и он, успокаивая, погладил меня по спине.

– Мне жаль. Я знаю, с каким нетерпением ты ждала его приезда.

– Без него все будет не то. – Я всхлипнула, и по щекам снова полились слезы. – Боже, я сегодня плачу без конца.

– Тогда хорошо, что мои рубашки не садятся, когда намокают, – сказал он, заставив меня улыбнуться.

Я икнула, и Николас тихо рассмеялся. Он слегка отодвинулся и поцеловал меня в макушку. Сердце раздулось в груди, и я заключила Николаса в объятья. Впервые за долгое время я не чувствовала ни тревоги, ни страха. Я не знала, что будет завтра или на следующей неделе, но сейчас мне было тепло и радостно. Мой Мори тихо вздохнул, и я поняла, что еще никогда не чувствовала, чтобы он был таким тихим и довольным.

– Тебе лучше? – спросил Николас, поглаживая меня по спине ладонью, отчего меня клонило в сон.

– Да, но я больше никогда не притронусь к текиле.

Его грудь сотрясалась от смеха.

– Если бы я знал, что ты собралась напиться, то сказал бы тебе, что фейри, в отличие от нас, очень плохо переносят человеческий алкоголь. Похоже, ты унаследовала эту