В ходе последней войны Германия совершила ряд подлых преступлений в отношении высших офицеров армий антигитлеровской коалиции. Чаще всего преступления эти совершались в концлагерях, но иногда и вне их. Мотивы преступлений были самыми различными. Наиболее частыми были попытки «изъятия» действительных или предполагаемых руководителей подпольных организаций движения Сопротивления, а также лишение их возможности соединиться со своими сражающимися армиями. Нередки были случаи, когда такие убийства являлись актами репрессий или мести. При всем том в выяснении ряда этих случаев имеются значительные трудности ввиду отсутствия документальных данных, что не позволяет нам окончательно установить, каковы же были подлинные мотивы каждого конкретного убийства. Поэтому мы пока должны ограничиться регистрацией самого факта убийства, оставляя выяснение мотивов будущему.

Судьба почти всех жертв гитлеровского «нового порядка» в основном складывалась одинаково: это было открытое попрание основных принципов международного права и обычаев войны. Высшие офицеры армий антигитлеровской коалиции передавались в руки палачей из аппарата безопасности третьего рейха, затем их отправляли в концентрационные лагеря и там убивали — тайно или открыто, но без обвинения, без суда, по-фашистски. Стремясь замести следы преступлений, гитлеровцы поступали с этой категорией пленных, как и с миллионами иных жертв: после расправы они сжигали их трупы.

Именно так, к примеру, погибла группа французских генералов, брошенных во время войны в гитлеровские концлагеря. Часть их была уничтожена, остальные умерли якобы «естественной смертью». Это были: генерал де Лестрен, убитый в Дахау, генерал Жоб, погибший в Освенциме; генерал Фрер, умерший в Штуттгофе; генерал Бардн де Фурту, умерший в Нейенгамме; полковник Роже Массэ, умерший в Освенциме [753].

В нечеловеческих условиях находился генерал Вайян, которого как узника «НН» [то есть узника, с которым надлежало поступить в соответствии со специальным приказом «нахт унд небель» («мрак и туман») [754]. — Ред.] бросили в страшную тюрьму в Эбрахе. Об обстановке, которая царила в этой тюрьме, свидетельствует, в частности, тот факт, что в камерах, рассчитанных на 595 заключенных, в 1945 году «гостило» 1400–1600 человек одновременно. В тюрьме свирепствовали голод и туберкулез. Генерал Вайян, как и многие другие узники Эбраха, пал жертвой бесчеловечного режима и умер в этой тюрьме [755].

В двух случаях заранее запланированное убийство не состоялось. Жертвами должны были стать маршал Вейган и генерал Жиро. В конце 1940 года начальник гитлеровской разведки и контрразведки адмирал Канарис на совещании, в котором участвовали начальники отделов гитлеровской контрразведки, в частности начальник II отдела (диверсии) генерал Лахузен, адмирал Бюркнер и другие, сообщил собравшимся, что Кейтель требует от него, чтобы контрразведка «изъяла» французского маршала Вейгана. Поводом к этому замышляемому убийству было опасение, что находившийся тогда в Северной Африке маршал мог вместе с французской армией, не попавшей в руки гитлеровцев, создать в африканских владениях Франции центр Сопротивления и базу для отрядов «Свободной Франции» и армий союзников. Кейтель добивался, чтобы убийство Вейгана было совершено агентами генерала Лахузена. Выступая в качестве свидетеля на Нюрнбергском процессе, Лахузен заявил, что это требование было с возмущением отвергнуто всеми собравшимися, в особенности им самим. Канарис будто бы целиком разделял это мнение и не дал приказа совершить убийство Вентана. Спустя некоторое время Кейтель в присутствии Канариса спросил Лахузена, что предпринято по данному вопросу. На это Лахузен не мог ответить прямо, что он-де не собирается выполнять такой приказ (иначе, как показал Лахузен на суде, он «не сидел бы здесь сегодня»), а вынужден был выкручиваться с помощью заявлений, что дело это весьма сложное и трудное, однако он, Лахузен, сделает все, что только возможно. В результате ничего так и не было предпринято. Иные, более важные события отвлекли внимание Гитлера и Кейтеля, поэтому они не поднимали больше вопроса относительно судьбы Вейгана. Дело было забыто. А когда год спустя Вейган попал в руки гитлеровцев и был доставлен в Германию, то у него и волос с головы не упал! [756]

Генерал Жиро был командующим одной из французских армий. Летом 1940 года он попал в плен к гитлеровцам. 19 апреля 1942 года Жиро совершил смелый побег из «генеральского» офлага, находившегося в крепости Кёнигштейн (офлаг IVB). Взбешенный этим бегством, Гитлер приказал любой ценой поймать Жиро и вновь посадить его в лагерь. Кейтель повторил этот приказ Канарису, поручив ему доставить бежавшего генерала «живым или мертвым».

Канарис будто бы просил Кейтеля освободить контрразведку от такой миссии, ввиду чего задача была якобы перепоручена… СД. Одновременно через Лаваля пытались повлиять на беглеца, чтобы он добровольно вернулся в плен.

«Миссия СД» окончилась неудачей [757]. В отместку за провал операции «Густав» (гитлеровский шифр операции по поимке Жиро) власти рейха отправили в Германию 17 членов семьи генерала, среди них его дочь, г-жу Гранже, которая и умерла в ссылке [758].

На Нюрнбергских процессах (в том числе и на процессе по делу главных гитлеровских военных преступников) был вскрыт еще один зверский акт — убийство гитлеровцами генерала Месни. Преступление это характерно тем, что оно до мельчайших подробностей планировалось в различных инстанциях. Ответственность за убийство генерала Месни ложится на ряд органов и лиц из числа высшей иерархии третьего рейха — ОКВ, РСХА, мининдел и т. д.

Обстоятельства преступления таковы: 19 января 1945 года из офлага IVB в Кёнигштейне на трех машинах были отправлены в офлаг IVC в Кольдице пять французских генералов. Четверо из них прибыли к месту назначения без помех, зато ехавший в одиночку генерал Месни исчез. На следующий день комендант лагеря Кольдиц официально заявил встревоженным французским генералам, что 19 января около Дрездена Месни был убит «при попытке к бегству» и похоронен с воинскими почестями в Дрездене. Затем это сообщение было передано представителю державы-покровительницы (Швейцарии), Международному Красному Кресту и вдове генерала Месни.

Эта версия относительно смерти генерала держалась до конца войны, хотя оставшимся в живых четырем его коллегам некоторые обстоятельства транспортировки еще тогда казались подозрительными, а версия о «попытке к бегству» — маловероятной.

После войны в руки союзников попали германские документы, раскрывшие закулисную сторону этого подлого преступления. Представленные на Нюрнбергском процессе, они особенно серьезно обвиняли трех подсудимых: шефа ОКВ фельдмаршала Кейтеля, начальника РСХА Кальтенбруннера и министра иностранных дел Риббентропа [759]. Дальнейшие подробности убийства были выяснены на Нюрнбергском процессе по делу гитлеровского фельдмаршала Лееба и других. В частности, свет на преступление в отношении французского генерала пролили показания выступавших в качестве свидетелей немецких генералов Бергера [760] и Вестгофа [761], а также