Румынию, Словакию и Югославию либо переходя на нелегальный образ жизни, в подполье Сопротивления [789].

Среди поляков, арестованных в те дни гитлеровцами, оказалось несколько высших офицеров. Все они были отправлены в германские концентрационные лагеря для ликвидации.

Так, оказались арестованными генерал-майор Мечислав Трояновский (Рысь) и майор Помаранский.

Генерал Трояновский, являвшийся командующим ДОК-1 (Варшава), после сентябрьской трагедии оказался в Венгрии, где был интернирован в Вышгороде на Дунае. Сначала к нему относились с большим почетом, в частности из-за того, что он имел орден Марии-Терезии, который получил лично от Хорти, но потом он уже находился в заключении в крепости Комарно, где ему создали очень тяжелые условия. После освобождения оттуда лечился в госпитале в Дьёре, а потом жил в Будапеште. После вступления гитлеровцев в Венгрию был вновь арестован, отправлен в Маутхаузен и там убит [790].

Майор Стефан Помаранский, родившийся 7 сентября 1893 года в Варшаве, историк по образованию и по профессии, работал ассистентом профессора Хандельсмана. С самого начала сентябрьской кампании был прикреплен к штабу главнокомандующего, затем оказался в Венгрии, где участвовал в польской подпольной организации. После прихода гитлеровцев в Венгрию был в марте или апреле 1944 года арестован. В течение 7 месяцев его держали в будапештском гестапо, зверски мучили и пытали, но он так никого и не выдал. 20 октября 1944 года, брошенный в концлагерь Флоссенбюрг, он был там 15 декабря того же года убит [791].

Замыкает эту венгерскую «серию» убийство трех польских офицеров. Во время эвакуации интернированных из лагерей Венгрии в Германию 10 ноября 1944 года вблизи пункта Залабер пьяные венгерские фашисты вызвали ночью полковника медицинской службы Мощенского, инженер-под- поручика запаса Новака и еще одного неизвестного молодого офицера, а затем по неустановленным причинам застрелили их и трупы бросили в р. Саль [792].

Но особенно зверствовали гитлеровцы, когда в руки им попадали советские генералы, которые и в плену проявляли несгибаемую стойкость и до конца оставались верными своему народу.

В частности, жертвой жестокости гитлеровцев оказался генерал Ткаченко, попавший в плен в августе 1941 года. Как видно из официального немецкого донесения [793], он был захвачен патрулем полевой жандармерии, подчиненной полевой комендатуре № 198 в г. Белая Церковь, которая находилась в распоряжении начальника тыла 6-й армии. Арест произошел вблизи Узинского колхоза. Вместе с генералом, который был одет в штатское платье, гитлеровцам удалось задержать также нескольких красноармейцев. Все арестованные были доставлены в дулаг 170 в Белой Церкви, также подчиненный начальнику тыла 6-й армии. Здесь генерал был подвергнут первому допросу.

4 сентября 1941 года генерал Ткаченко был отправлен в штаб 454-й охранной дивизии, где его несколько раз допросили в дивизионном отделе контрразведки. Затем, по требованию командования 6-й армии, генерал Ткаченко был передан в штаб этой армии и там вновь допрошен в отделе контрразведки. Отсюда пленного переправили в дулаг 201 (Житомир) с пометкой на сопроводительной записке, что командование армии больше не нуждается в допросе данного пленного и коменданту дулага предоставляется полная свобода в отношении того, как поступить с пленным генералом. В дулаге 201 Ткаченко не допрашивали, зато это вновь (и несколько раз) сделали сотрудники отдела контрразведки той же 454-й охранной дивизии.

Все эти допросы сходились в установлении факта ареста генерала с помощью полицаев-предателей из так называемой «местной полиции», а также в том, что Ткаченко находился в Узине с 15 августа, работал там, и его поведение «ничего подозрительного» не выявило: в колхозе он «только работал и в присутствии других красноармейцев никаких высказываний не делал». Как следует предположить по ряду показаний генерала, а в особенности по его героической смерти, он решил на этом этапе усыпить бдительность гитлеровцев, а затем уже перейти к активным действиям.

На упоминавшемся выше донесении мы теряем дальнейший архивный след генерал-майора Семена Акимовича Ткаченко. Вновь мы обнаруживаем его лишь в гитлеровском лагере смерти Саксенхаузене.

После массового истребления свыше 18 тысяч советских военнопленных (сентябрь 1941 года) в Саксенхаузене еще влачила жалкое существование большая группа пленных, число которых таяло с каждым днем в результате пыток, голода, холода, изнурительного труда и непрекращающихся экзекуций. Организованное узниками всех национальностей лагерное движение Сопротивления самыми различными средствами и методами противодействовало замыслам фашистских палачей. В период 1942–1943 годов это привело к значительному облегчению судьбы обреченных на гибель советских военнопленных, уменьшив благодаря братскому сотрудничеству всех узников их «естественную» смертность. Но лагерь ждал не только этого: он надеялся на военную организацию и жаждал вооруженных действий. Нужны были командиры, руководители.

И вот, как сообщает генерал Зотов, который вместе с группой советских офицеров при участии представителей узников других национальностей стал во главе лагерного движения Сопротивления, в это время в Саксенхаузен прибыли генерал-майор С. А. Ткаченко, майор Иосиф Козловский и майор Андрей Пирогов. Их привезли из «нормальных» лагерей для пленных и водворили в лагерь смерти «за организацию побегов и пропаганду против вербовки во власовскую армию» [794]. Вести о совершенных ими в лагерях для пленных действиях, а равно и деятельность, которую они развернули в Саксенхаузене, оценивались очень высоко: «Это были подлинные патриоты советской Родины, люди несгибаемой солдатской воли» [795].

Генерал Ткаченко вместе со своими товарищами, к которым затем присоединились старший лейтенант Николай Голубев, лейтенант Иван Васильев, политрук Марк Тилевич, киевлянин Яков Костянин, подполковник Александр Бородин и другие, ринулись в водоворот подпольной работы. Ткаченко быстро установил контакты с советскими и иными пленными, работавшими на сортировке обуви убитых заключенных. В частности, он привлек к сотрудничеству чеха Яна Водичку, немецких коммунистов Курта Фалека и Курта Ратвагена. С помощью русского электрика Ивана Малышева они смонтировали (в лагерной мастерской) радиоприемник. В другом лагерном «предприятии» Ткаченко руководил группой активистов-диверсантов. Это были политрук Михаил Яицкий, Николай Коченко, Алексей Куйбышев, Николай Николаев и другие. Ткаченко завязал связи со многими заключенными и, несомненно, повлиял на оживление подпольной деятельности в изолированном от остальной части узников «трудовом лагере для военнопленных» («Arbeitskriegsgefangenenlager»), где под руководством старшего лейтенанта Бориса Дорохова действовала подпольная группа советских офицеров и солдат (Иван Зверев, Анатолий Рукояткин, Михаил Фильченко, Николай Герасимов, Михаил Дрождинов и Василий Автаев). Вскоре деятельность генерала Ткаченко привела к организации на территории лагеря смерти многочисленных боевых групп, мечтавших о вооруженном восстании, разбросанных по различным лагерным командам и нетерпеливо ожидавших сигнала к бою [796].

Ткаченко — огневая душа, пылавшая жгучей ненавистью к эсэсовским преступникам, мужественный человек, охваченный жаждой действий, — нетерпеливо шел к вооруженному восстанию. Оно должно было