радостью. – Я поджал губы. – Мы нашли виновного во всем вышеперечисленном. По очевидным причинам, твой отец решил замять дело. Не хотел, чтобы ваша мать разозлилась на него еще больше, когда обнаружится еще одна любовница. Кстати, как там Джейн?

– Не надо делать вид, будто тебе не плевать. – Киллиан зевнул. Сомневаюсь, что ему самому было до нее дело.

– Тоже верно, – хмыкнул я.

Хантер, единственный из нас, кому не все равно, подтвердил, что она посещает терапию. Очень кстати. Джейн нужна любая доступная помощь, потому что я больше не позволю ей манипулировать Эшлинг.

– Ты бросил курить? – Хантер глянул на мой стол, на котором теперь не хватало привычной горы пепельниц, сигаретных пачек и зажигалок. – Как зависимый зависимому, позволь сказать, что я правда тобой горжусь.

– Камень с души, – сказал я.

– Правда? – просиял Хантер.

– Нет, – отрезал я, переводя взгляд с одного на другого. – Вы получили все, за чем пришли? У меня много дел. Это называется работа. – Я щелкнул пальцами и демонстративно напомнил им: – Ну знаете, то, чем занимаются люди, чтобы зарабатывать деньги, если они не родились в семье аристократов.

– Ты скоро женишься на аристократке, – сострил Хантер, играя бровями.

– К слову об этом. – Киллиан потушил сигару, встал и расстегнул пиджак. – Я ни за что не позволю тебе жениться на моей сестре без брачного договора.

– Я подпишу чертов договор, – процедил я. – Но она не должна об этом знать.

– Не должна об этом знать? – Хантер нахмурился. – Но почему?

– Меня волнуют не деньги, а возможность удержать твою сестру, – проворчал я, раздражаясь оттого, что мне приходилось все ему разжевывать, будто он сам не знал, каково быть под каблуком.

– А ты и правда ее любишь? – Хантер самодовольно ухмыльнулся.

– Съязвишь в ответ, и я тебя убью, – предостерег Киллиан.

Я уже собрался ответить, как вдруг кто-то выбил дверь, отчего она сорвалась с петель и рухнула на пол. Я потянулся в ящик стола за пистолетом, но двое мужчин в масках оказались быстрее.

– Ни к чему его убивать, – произнес один из них с отчетливым русским акцентом, направив на меня пистолет. – Мы сделаем это за тебя. – И всадил две пули мне в грудь.

Все погрузилось во тьму.

* * *

Пока меня везли в больницу, я то приходил в себя, то снова отключался. Не чувствовал боли ни в груди, ни в плече, а это явно плохой знак. Перед глазами все расплывалось. Едва я их открыл, слепящий белый свет вынудил меня снова сомкнуть веки.

На заднем плане слышались голоса Киллиана, Хантера и Дэвона.

– Джонни и Грейсон мертвы, – сказал Хантер, не догадываясь, что я в полубессознательном состоянии. – Нужно этим заняться.

– Трой уже занимается, – съязвил Киллиан. – Он наведет здесь порядок. Его люди уже над этим работают. Заколачивают игральные залы на случай, если о случившемся станет известно полиции.

В этот момент я порадовался, что мои приятели не конченые тупицы. Должно быть, у меня вырвался стон, потому что Киллиан резко повернул голову в мою сторону. Стоявшие позади меня врач и медсестра прогнали всю компанию. Видимо, мы направлялись в операционную.

– Позвоните Эш, – попытался сказать я, но, хоть и шевелил губами, не смог произнести ни звука.

– Что? – Хантер потянулся и сжал мою руку.

Да твою мать, и что он собрался делать дальше? Перерезать пуповину, когда я рожу его гребаного ребенка?

– Позвоните Эш! – взревел я, надеясь, что временно оглох из-за выстрелов, а не лишился чертовых голосовых связок.

Киллиан с Хантером замерли как вкопанные позади медицинского персонала, когда меня на каталке провезли через двойные двери.

Я должен выжить.

Я должен.

Не ради себя.

А ради нее.

Я снова закрыл глаза.

Впервые в жизни я терпел поражение в битве.

Эшлинг

– Я ухожу.

Мы с доктором Дойлом сидели друг напротив друга и заполняли медицинские карты.

Я выпалила эти слова, пока не успела струсить, и старший коллега выпрямился в кресле. Посмотрел на меня сквозь стекла очков в толстой оправе.

– Очень рад это слышать, – сказал он наконец, и весь воздух покинул мои легкие с одним отчаянным выдохом.

Я знала, что доктор Дойл хотел, чтобы я занялась другими, более законными и эффективными направлениями медицины, но в то же время знала, что у него много работы в клинике и ему нужна помощь.

– Я ужасно себя чувствую. – Я спрятала лицо в ладонях, качая головой.

– Не стоит. – Я услышала улыбку в его голосе. – Я желаю для тебя большего. Когда ты пришла ко мне в кабинет, как только узнала, чем я занимаюсь, и рассказала о мисс Бланшет, я сразу понял, как сильно ты увлечена этой работой, но даже не надеялся, что ты станешь работать здесь в полный рабочий день.

– А как же миссис Мартинес…

– Она переживет, – поспешил ответить он. Потом осознал, что это неудачный выбор слов, тихо посмеялся и добавил: – Я тебя сменю. У меня тоже есть соображения насчет ее лечения.

Я сглотнула ком в горле. Он замечательный врач. Меня беспокоили не его способности, а объем работы.

– А вы чем займетесь? – спросила я доктора Дойла, глядя на него сквозь пальцы.

Тяжелое обручальное кольцо все еще сильно ощущалось на коже. Казалось странным и чужеродным, но все же будто служило защитной мантией, в которую я не облачалась никогда прежде.

Доктор Дойл задержал взгляд на кольце с огромным сапфиром, но ничего не сказал, а только улыбнулся чуть шире.

Очевидно, он понял, что к чему.

Помолвка подразумевает брак, брак зачастую означает рождение детей, а мои будущие дети заслуживают, чтобы хотя бы одному из их родителей не грозил тюремный срок.

– Я тоже планирую в конечном счете сократить объем работы и для начала перестану брать новых пациентов. – Он бросил ручку на медицинскую карту, которую заполнял. – Знаешь, в последнее время я много и напряженно об этом размышлял. Почему мы всем этим занимаемся, – он обвел комнату рукой, – и пришел к выводу, что мы пытаемся искупить свою вину. Мы оба потеряли горячо любимых людей самым ужасным, болезненным образом, но это не наша вина. Пора избавиться от этого чувства, моя милая. Ты не можешь изменить историю. Но можешь написать следующие главы. Решив уйти, ты поступаешь правильно, Эшлинг. Впереди у тебя прекрасная жизнь. Вот бы снова стать молодым, – мечтательно произнес он, глядя в невидимую точку у меня за плечом и внезапно приобретя задумчивый вид. – Перед тобой открыт весь мир во всей его красе. Возьми от него все. Ты усердно работала в этой клинике, не получая за это ни