— Ничего себе! — поразился Шульгин. — Это что ж за механика? Я еще представлял себе, когда ты, как могущественный, но все же индивидуум, вмешивался в наши человеческие делишки… Дед Мазай и зайцы, скажем. А вот вселенская Гиперсеть, которая разменивается на… — Он даже не сумел подобрать подходящего слова.

— Ты забыл, что ли? Я же уже пытался вам эту механику объяснить. Система нисходящей шкалы масштабов. От Метагалактики до планетной системы и еще ниже, до отдельного человека. Вся цепочка прозванивается в автоматическом режиме. Ваши инженеры в состоянии ведь при сбое в работе гигантского вычислительного центра добраться до сгоревшей микросхемы и даже отдельного ее элемента? Так примерно и здесь…

— Ладно, понял. Дальше что?

— Да и все практически. Как только ваши действия стали представлять опасность для функционирования Системы, она начала защищаться. Что-то вы совершили такое… непредусмотренное. Я ведь Андрея при последней встрече специально предупреждал.

— Странно. Ничего мы вроде не делали, кроме с тобой же оговоренного. Ну да бог с ними, с Ловушками. Скажи лучше, где Андрей и как нам его вытащить? Для этого я в астрал и отправился…

— Ну вот тебе один из ответов. Вам предложено было на Земле сидеть и земными проблемами заниматься. Вы же снова в Гиперсеть полезли. Причем в своей обычной манере — напролом. По ковру из розовых лепестков — в грязных кирзовых сапогах… Вот хозяева этого ковра и решили вас несколько… э-э… окоротить…

— Ты еще и поэт у нас. Прямо тебе Басе. Про Андрея я тебя спросил. Вот по делу и отвечай.

— Не знаю даже, отчего я терплю почти целый год все твои грубости? Тебе не приходило в голову, что демонстративное пренебрежение элементарными приличиями отнюдь не показатель твоего нравственного превосходства?

Увлеченный разговором, Шульгин пропустил момент, когда, незаметно меняясь, старик шаман окончательно превратился в Антона, крупного, вальяжного, но мускулистого мужчину лет 35–37 на вид, загорелого и светловолосого, похожего на какого-то американского актера, игравшего мужественных шерифов и римских легатов. Или на советского партийного функционера из молодых, спортивных, прогрессивно мыслящих. Немножко нарочитый облик, по мнению Шульгина. Инопланетный агент мог бы выглядеть и поскромнее. Может, за внешность Сашка его и недолюбливал с самого начала знакомства.

— Не приходило. Да и тебя, как носителя высшего разума, не должны бы волновать такие пустяки. Подумаешь, дикарь самоутверждается… Лучше скажи, к чему вот этот цирк с переодеваниями? Почему бы нам не встретиться, как раньше? Странно как-то — цивилизованный пришелец прикидывается шаманом, декорации вот эти… Иначе нельзя?

— А ты думаешь, от меня это зависит?

— От кого же еще? Я такого не придумывал…

Антон словно бы с сожалением покачал головой.

— Это тоже свойства Гиперсети. Мы ведь сейчас внутри нее находимся. В виде не знаю даже какого пакета импульсов — электромагнитных, гравитонных или нейтринных. Не знаю. В своем физическом облике я на Землю попасть возможности не имею. Ты меня сейчас, как Аладдин джинна, вызвал. Или нас обоих вызвали…

Шульгин без особого удивления еще раз ощупал свое тело. Вроде настоящее. Поднес руку поближе к огню, почувствовал сначала жар, а потом и боль. Отдернул. Антон наблюдал за его экспериментом сочувственно.

— Напрасно. Разницы все равно не заметишь. Иллюзия здесь стопроцентная. Это тоже разновидность реальности, только существующей в единственном экземпляре, лично для тебя.

— Но зачем? — Имея привычку анализировать собственные эмоции и мысли, Шульгин отметил, что реальность все же не стопроцентна. Психическая реакция в норме должна бы быть несколько иной. А сейчас он как будто наглотался транквилизатора — абсолютное спокойствие и безразличие к собственной судьбе. Рассудочная составляющая в норме и даже обострена, а эмоциональная почти стерта.

— Иначе у нас просто не получилось бы войти в контакт. Частотная и амплитудная несовместимость. А может быть, «кто-то» просто решил тебя подстраховать, чтобы не рассеялась твоя матрица в бесконечности Сети. Воздух в баллоне акваланга — это воздух, а открой под водой вентиль, во что он превратится? Хотя каждая его молекула таковой и останется, а как их обратно собрать?

— Ты прямо Перельман, великий популяризатор. Очень доходчиво объясняешь. Но хватит, может быть, ходить вокруг да около? До сути мы доберемся, нет?

— Да, тебя трудно вывести из равновесия. Еще одно подтверждение вашей с Андреем… избранности. В общем дела обстоят так: наш друг по свойственной ему неосторожности, чтобы не сказать — глупости, поддался на хорошо спланированную провокацию. Нет, Сильвия здесь ни при чем, — понял форзейль промелькнувшую у Шульгина мысль. — Она лишь инструмент. Не думал я, правда, что и в новой реальности ее сумеют достать с таорэровской базы, уверен был — барьер поставлен непроходимый, так что не считай меня лжецом и предателем. Здесь опять вмешались «высшие силы». Воплощенные, возможно, в Ловушку высшего порядка. То есть и сама Валгалла, и аггры, ее населяющие, — тоже иллюзия, которую Андрей не в состоянии отличить от реальности. Мы с ним не так давно имели краткий контакт… Я как раз и размышлял, пока ты меня не потревожил, как его выручить оттуда… Он ведь сейчас словно бы и не существует «на свете».

— А я думал, они просто ушли туда тем же путем, что мы прошлый раз…

— Если бы… Он сейчас почти в таком же положении, как тогда, в сталинском варианте…

— Но кому все это нужно? И ты ведь прошлый раз сумел их с Берестиным вытащить?

— Я думаю, дела обстоят так: условно говоря, Держатели, играющие «черными», решили пойти ва-банк. Партия зашла в тупик, и потребовались нестандартные решения. Со Сталиным, кстати, тоже был оригинальный ход. Если бы мне не приказали вмешаться, Новиков так и остался бы в той роли и в той реальности. Проблема снималась радикально. Однако…

Шульгин понял, что Антон снова начинает торговаться. По своей инициативе или выполняя очередной приказ.

— Что от нас требуется? Мы готовы договориться. Есть возможность сделать что-то, чтобы от нас отстали, хотя бы на срок нашей не слишком долгой жизни? А там мы спокойно умрем, и ваши проблемы разрешатся сами собой…

— Наверное, это возможно, — словно размышляя над предложением, ответил Антон. — Иначе вряд ли нам позволили бы встретиться.

— Позволили? Я считал, что в астрал вышел своей волей. И Андрей это делал несколько раз самостоятельно. Да ты ведь сам нам говорил…

— Я сказал: «позволили нам встретиться». Поскольку с моей стороны инициативы не было…

— Ну а раз позволили… Доложи, где следует, что мы согласны на их условия.

— Вот и хорошо. — Антон, кажется, испытал облегчение от благополучного завершения своей миссии. Если она действительно была.

— Возвращайся домой. Надеюсь, все будет хорошо. Что бы ты обо мне ни думал, я действительно считаю вас своими друзьями и готов помогать…