Квазимодо чуть полегчало.

– Что ты улыбаешься? – немедленно возмутилась рыжая. – Я терпеливая, не отличаюсь от городских, хожу через день мыть голову – и все равно смешная?

– Ты отличаешься. И это хорошо.

– Да? – с сомнением прошептала Теа. – А почему ты тогда перестал пить со мной пиво?

– Э-э… Я же прихожу поздно.

– Нашел оправдание. Конюшня – не трактир, не закрывается.

– Ну… А ты все музыку слушаешь?

– Слушаю. И пива жду… – Теа толкнула друга в плечо. – Ты понял, Полумордый?

– Понял. – Квазимодо неуверенно улыбнулся. – Завтра принесу.

– Завтра дела. С пивом успеем. – Рыжая нерешительно посмотрела на исписанные листы. – Мне можно это прочесть?

– Даже нужно. Мне бы хотелось, чтобы вы поняли, что мы будем делать.

Теа читала долго. Вор и фуа успели ополовинить кувшин легкого пива. Ныряльщик пересказывал слухи о поножовщине, случившейся у самых стен королевского замка. Квазимодо, знавший о стычке, можно сказать, из первых рук одной из сторон, пил пиво, слушал и обдумывал завтрашнее дело. Сил для прикрытия маловато. Легко можно привлечь парней Гвоздя, но тогда придется делиться прибылью. По сути, риска не так уж много.

Квазимодо почувствовал на себе взгляд рыжей. Теа смотрела с непонятной печалью.

– Тебе не нравится? – спросил вор.

– Очень хитро. Это называется – шантаж?

– Некоторые так и называют, – согласился Квазимодо.

– Очень хитро, – повторила Теа. – Я больше половины не поняла. Что такое мытня?

– Королевская таможня.

– А «скос гербового сбора»?

– Ну, твой друг Юрай платит пошлину не за тот товар, что провозит в город. У него много жадных друзей на таможне.

– Ты думаешь, одна бумага подействует? – спросила Теа.

– Если мы будем правильно разговаривать, то наверняка проскочит.

– Ты даже хитрее, чем я думала, – с еще более непонятным выражением сказала рыжая. – Я иду с тобой?

– Конечно.

– А я? – встрял фуа. – Я тоже с вами. Только вы мне все объясните…

В полдень в городе было душно. Солнце висело прямо над головой, и даже близкие стены домов не защищали от жгучих лучей.

Квазимодо уверенно шел знакомыми проулками. Теа и ныряльщик следовали за товарищем куда менее уверенно. В этих зажиточных кварталах им бывать еще не доводилось.

Сидящий на корточках мальчишка, увидев одноглазого парня, подскочил. Вор перемолвился с малолетним соглядатаем парой слов, сунул монету. Все в порядке – известный в торговых кругах купец Юрай имел привычку обедать дома, и сегодняшний день исключением не стал. Приятно иметь дело с аккуратными солидными людьми. Квазимодо улыбнулся:

– Вы, бойцы, ждите здесь. Посматривайте и в ту сторону – могут со двора обойти. Если что – драпайте без раздумий. Ясно?

Фуа и мальчишка кивнули. Квазимодо передал ныряльщику свернутые листы дорогой белой бумаги:

– Можешь пока знакомые буквы повторить. И этому крохобору малолетнему покажи. Учись, Костяк, пока время есть. Грамота тебе пригодится, точно говорю.

Мальчишка щербато ухмыльнулся.

Когда подошли к крепким дверям купеческого дома, до сих пор молчавшая рыжая прошептала:

– Ква, может, не сейчас?

Вор пожал плечами:

– Мы не грабить идем. Сейчас самое время для деловых переговоров. Твой знакомый хорошо накушался и добрый. Как ему наше предложение не принять?

– Не называй его моим знакомым, – зашипела Теа.

– Не буду. Ты помнишь, где должна быть?

– За твоим левым плечом. Я не дура.

– Вот и славно. – Квазимодо взял дверной молоток и постучал.

Открылось окошко, широкомордый парень оглядел пришельцев:

– Чего надо?

– Записка господину Юраю.

Сторож оглядел стоящих перед дверью еще раз:

– Ну, давай записку.

– Сделка срочная, мне приказано лично отдать и ответа подождать, – предупредил вор.

Мордатый бросил еще один взгляд на рыжую и, не говоря ни слова, захлопнул окошко.

– Что он на меня так смотрел? – нервно прошептала Теа.

– Видно, нравятся ему рыжие, – рассеянно сказал Квазимодо, украдкой проверяя нож под рубахой.

Теа только фыркнула.

* * *

Ждать пришлось достаточно, для того чтобы вор взмок на раскаленных ступеньках. Хорошо лиске – она и жару, и холод куда лучше переносит.

– Теа, а тебе не нужно… ну – облик изменить? – неожиданно для себя спросил Квазимодо.

– Что, сейчас? – ядовито поинтересовалась рыжая.

– Нет, конечно. Но вообще ты давно…

– Спасибо за заботу. Потерплю как-нибудь. Ты лучше о деле думай.

Окошко с лязгом открылось. Сторож окинул озабоченным взглядом улицу. Зазвенели дверные запоры – охранник вышел на ступеньки, убедился, что, кроме двоих гостей, рядом с домом никого нет.

– Заходите.

Квазимодо шагнул в дом, следом скользнула девушка. Гостей ждали еще двое охранников. Один держал на виду окованную железом дубинку, у другого в руках тоже имелось что-то «гостеприимное». За спиной вора и девушки захлопнулась дверь, залязгали запоры, отрезая от солнца и свободы.

– Ух, как у вас тут хорошо, прохладно, – сказал Квазимодо.

Одноглазому парню никто не ответил, лишь широколицый сторож взял за плечо и показал, куда идти.

Купец ждал за широким столом. Посуду успели убрать, стол украшал только кувшин с холодным грушевым отваром. Рядом с Юраем сидел лысеющий человек с подслеповатыми воспаленными глазами.

– Опять ты, одноглазый? – мрачно сказал купец. – И опять с тобой какая-то рыжая… Что это ты мне принес? – Юрай покрутил в руках записку.

– И вам здравствуйте, господин Юрай. И дядюшку вашего я счастлив видеть. Большущего ума человек. – Квазимодо отдельно поклонился чахлому типу. – Принес я вам деловое предложение. Очень выгодное, вот увидите.

Купец поморщился:

– От кого предложение? Кто в городе сподобился в посыльные такого типа, как ты, взять?

– Ваша правда. – Квазимодо покаянно закивал. – Что вам с таким дурнем, как я, беседовать? Вот прочтете предложение, посмеетесь, пинка мне отвесите, да и пойду я восвояси.

– А что тебя хозяин вместе с девками всегда посылает? – поинтересовался Юрай, принимая аккуратно свернутые листы.

– Ага, для надежности. Правда, сейчас леди молодая сама попросилась. Уж очень вы ей прошлый раз приглянулись.