— Дом, милый наш дом, джентльмены, — объявил Буч, паркуясь во внутреннем дворе.

Господи… Неужели приехали?

Все трое вылезли из машины и направились к дому. Свежий снег похрустывал под ногами. В фойе к ним бросились женщины. Скорее, к Фури. Мэри и Бэт стали его обнимать, радостно тараторя всякую ерунду.

Когда брат, раскинув руки, сжал обеих женщин в ответ, Зет отступил в тень, прикидывая, каково это — быть внутри жарких объятий, и жалея, что ему их не испытать.

Когда Мэри и Бэт заметили его, возникла неловкая пауза. Потом обе женщины быстро отвели глаза.

— Ребята, Рэт с братьями ждет вас наверху, — сказала Бэт.

— О Торе ничего не слышно? — спросил Фури.

— Ничего. Мы все измучились от неведения. Джон ходит просто убитый.

— Пойду его проведаю.

Мэри и Бэт еще раз обняли Фури, и тот вместе с Бучем направился к лестнице. Зет двинулся следом.

— Зетист?

Он оглянулся через плечо. Бэт смотрела на него, прижимая руки к груди. Мэри напряженно стояла рядом.

— Мы рады, что ты вернулся, — сказала королева.

Зет нахмурился, не веря ни единому слову. Трудно представить, что им нравится его общество.

Мэри громко добавила:

— Я молилась, чтобы ты вернулся целым и невредимым, и поставила за тебя свечку.

За него? Свечку? Кровь ударила в лицо. Он и не ожидал, что так расклеится из-за чужой доброты.

— Спасибо.

Зет поклонился и рванул вверх по ступенькам, красный как рак. Господи… когда же он привыкнет ко всем этим чувствам?

Но, войдя в кабинет Рэта и ощутив на себе взгляды братьев, подумал: «Похоже, еще нескоро». Ну, что они уставились? Его и так трясет. Засунув предательски задрожавшие руки в карманы, он направился в свой любимый дальний угол.

— Я хочу, чтобы сегодня ночью никто не ввязывался в драку, — объявил Рэт. — Хватит с нас проблем. Просто погуляйте, ребята. И возвращайтесь к четырем утра. Поешьте, умойтесь, и — будьте готовы. Когда взойдет солнце, начнем оплакивать Уэлси. Без Тора нам не проводить ее в Забвение. Поэтому отложим церемонию до его возвращения.

— Не верится, что он бесследно исчез, — сказал Фури.

Вишу запалил самокрутку.

— Я наведываюсь к нему домой каждую ночь. Никаких следов. Доггены ничего не знают. Не взято ничего из вещей. Кинжалы, оружие, одежда, машины — все осталось. Он может быть где угодно.

— Как насчет тренировок? — спросил Фури. — Продолжаем?

Рэт покачал головой.

— Рад бы, только рук не хватает. Не хочу тебя перегружать, пока ты окончательно не поправишься…

— Я могу помочь, — вклинился в разговор Зет.

Все посмотрели в его сторону. На лицах нарисовалось такое изумление, что можно было умереть от смеха, если бы не было так больно.

Он откашлялся.

— В смысле, заправлять всем будет Фури — ну, занятия в классе, я ведь не умею читать. Зато хорошо управляюсь с ножами, ну и… кулачный бой, пушки, взрывчатка. Могу взять на себя физподготовку и работу с оружием.

Не дождавшись ответа, он опустил глаза.

— Ну, нет так нет. Проехали.

От мертвой тишины тело начало чесаться. Зет потоптался на месте и глянул на дверь.

«И что на меня напало? — подумал он. — Держал бы язык за зубами».

— Это было бы здорово, — медленно произнес Рэт. — Ты на самом деле хочешь этим заняться?

Зет пожал плечами.

— Можно попробовать.

Снова нависла тишина.

— Что же… да будет так. Спасибо за помощь.

— Да ладно. Ох… Не стоит благодарности.

Когда через полчаса собрание закончилось, Зет первым вышел из кабинета. Ему не хотелось обсуждать с братьями не свой поступок, ни самочувствие. Ясно, что все умирали от любопытства — небось решили, что он хочет искупить вину, или еще что.

Он пошел к себе, чтобы вооружиться. Оставалось одно тяжелое, муторное дело, с которым давно пора было покончить.

В гардеробе на глаза попался черный халат, который частенько надевала Белла. Несколько дней назад он сам выбросил его в мусорную корзину, но, похоже, Фриц вынул и повесил обратно в шкаф. Зет наклонился и коснулся шелка пальцем, потом снял с вешалки, накинул на руку и погладил гладкую ткань. Потом принюхался. В нос ударил аромат женщины и его собственный.

Только он собирался вернуть халат на место, как что-то блестящее упало к ногам. Зет наклонился. Ожерелье. Белла его забыла.

Какое-то время он тупо перебирал цепочку, наблюдая за игрой камней, потом надел на шею и занялся оружием.

Вернувшись в спальню, он уже собрался уходить, но взгляд зацепился за череп Хозяйки. Тот лежал на своем месте — рядом с подстилкой. Зет подошел и, опустившись на колени, уставился в пустые глазницы.

Секунду спустя он принес из ванной полотенце и завернул череп в махровую ткань. Потом пулей вылетел из комнаты, пробежал по коридору со статуями и спустился на первый этаж. Миновав столовую и кухню, он оказался на черной лестнице, ведущей в подвал. Отсюда было слышно гудение старого угольного котла, который отапливал дом. Зетист подошел ближе. От железного монстра несло жаром, как от простуженного дракона. Вампир наклонился и заглянул в смотровое окно. Внутри бушевало пламя. Голодный огонь пожирал уголь. Зет открыл дверцу и почувствовал, как опалило лицо. Не раздумывая, он метнул в топку полотенце с черепом.

Смотреть, что будет дальше, не было никакого желания. Зет развернулся и вышел вон.

Добравшись до фойе, он остановился, а потом поднялся на второй этаж. Там повернул направо, пошел по коридору. Остановившись перед одной из дверей, постучал.

На стук вышел Рэйдж, обмотанный полотенцем. Увидев визитера, он удивился.

— Привет, брат мой.

— Могу я поговорить с Мэри?

Голливуд нахмурился, но кинул через плечо:

— Мэри, к тебе пришел Зет.

Женщина появилась на пороге, запахивая халат.

— Привет.

— Ты не возражаешь, если мы поговорим наедине? — спросил Зет у Рэйджа.

Когда брови брата опустились так низко, что закрыли глаза, он подумал:

«Ясное дело. Мужчины не любят, когда их половина уединяется с другим. Особенно со мной».

Он потеребил свой короткий ежик.

— Мы будем здесь, в коридоре. Это ненадолго.

Мэри встала между ними и втолкнула хеллрена обратно в комнату.

— Все нормально, Рэйдж. Иди набирай ванну.

Глаза Рэйджа сверкнули белым: сидевший внутри него зверь тоже выказал недовольство. Брат выдержал многозначительную паузу, потом громко чмокнул Мэри в шею и захлопнул дверь.