Стук в дверь привел его в ярость. «Чертов Буч».

Он потушил зажигалку.

— Чего надо?

Не дождавшись ответа, Фури с косяком в зубах пошел открывать.

Когда дверь распахнулась, Джон отшатнулся.

Фури глубоко вздохнул. Потом еще раз.

«Остыть. Нужно остыть».

— Что случилось, сынок? — спросил он, поглаживая косяк указательным пальцем.

Джон вытащил блокнот, написал пару строк и показал.

«Извини за беспокойство. У меня не получаются стойки джиу-джитсу. Помоги. Ты ведь в этом деле ас».

— Прости… Только не сегодня… Я занят.

Парень кивнул, помахал рукой и пошел восвояси.

Фури закрыл дверь на задвижку и вернулся в кровать. Снова щелкнул зажигалкой, сунул косяк в рот…

В тот момент, когда пламя коснулось самокрутки, внутри все похолодело.

Он не мог вдохнуть. Не мог… Из груди вырвался хрип. Ладони взмокли, пот выступил над верхней губой, под мышками и на груди.

Что он творит? Вашу мать… Что творит?

Подонок… Чертов наркоман… Отморозок… Сукин сын. Притащить героин в дом короля? Курить эту дрянь на территории Братства? Отравлять себя, потому что недостает сил?

Черт, он не сделает этого. Не опозорит своего короля и братьев. Он и так уже подсел на красный дымок, не хватало теперь героина.

Дрожа всем телом, воин подбежал к секретеру, схватил пакет и кинулся в ванную. Спустил героин и косяк в унитаз. Смыл воду. Потом еще раз.

Выскочив из комнаты, Фури побежал по коридору.

Когда он бросился вниз по лестнице, парень уже спустился до половины. Поймав Джона в свои объятия, Фури сжал его так, что у того хрустнули кости, и, уронив голову ему на плечо, прошептал дрожащим голосом:

— Господи… Спасибо тебе. Спасибо…

Тонкие руки обняли его в ответ и потрепали по спине.

С трудом оторвавшись от Джона, Фури вытер глаза.

— Пойдем, самое время поработать над твоими стойками.

Парень поднял глаза, которые смотрели не по-детски мудро, и зашевелил губами.

«Я беспокоюсь о тебе. Ты заточил себя в тюрьму, где нет решеток».

Фури моргнул, чувствуя, что это уже было. Кто-то говорил ему эти слова… Прошлым летом.

Входные двери с грохотом распахнулись, разрушая наваждение. Фури и Джон вздрогнули от неожиданности. На пороге появился Зетист. Он выглядел совершенно измотанным.

— О, Фури, Джон. Привет, ребята.

Потирая затылок, Фури стряхнул с себя остатки дежавю.

— Так… Зет. А ты откуда?

— Из небольшого путешествия в дальние края. А вы как?

— Вот решили потренироваться в зале.

Зет прикрыл дверь.

— А если и я присоединюсь к вам? Нет, подождите… спрошу по-другому: «Можно мне к вам присоединиться»?

Близнец онемел от изумления. Джон тоже удивился, но у него, по крайней мере, хватило такта кивнуть в ответ.

Фури потряс головой, чтобы прийти в себя.

— Конечно, брат мой. Пойдем. Мы всегда… тебе рады.

Зетист пересек сияющий мозаичный пол.

— Спасибо. Большое спасибо.

Они направились к туннелю, ведущему в тренировочный центр.

По пути Фури бросил взгляд на Джона и подумал, что только что был на волосок от гибели.

Иногда жизнь зависит от сотой доли дюйма, секунды, или… от стука в дверь.

Вот и не верь после этого в судьбу.

Два месяца спустя…

…Белла материализовалась перед домом Братства. Разглядывая строгий серый фасад, она подумала, что, как ни хотелось бы ей никогда сюда не возвращаться, судьба распорядилась иначе.

Открыв входную дверь, девушка вошла в вестибюль, потом, как во сне, нажала кнопку интеркома и повернулась лицом к камере.

На пороге возник Фриц и с улыбкой поклонился:

— Мадам! Как я рад вас видеть.

— Привет.

Белла шагнула внутрь и, когда догген попытался помочь ей снять пальто, покачала головой:

— Я ненадолго. Мне нужно поговорить с Зетистом. Всего одну минутку.

— Как пожелаете. Господин здесь. Пожалуйста, следуйте за мной.

Фриц повел ее к библиотеке, оживленно рассказывая, как прошли новогодние праздники. У самых дверей он остановился.

— Прошу прощения, мадам. Я вижу, вы не совсем… Может быть, сами объявите о своем приходе? Когда будете готовы?

— Ох, Фриц, как хорошо ты меня изучил. Мне нужно и вправду собраться с духом.

Догген с улыбкой кивнул и исчез.

Белла глубоко вздохнула и прислушалась. В глубине дома раздавались шаги и голоса — судя по тяжести и тембру, те и другие принадлежали братьям. Она взглянула на часы. Семь вечера. Воины готовятся на выход.

Интересно, как дела у Фури. Вернулся ли Тор? И что там с Джоном?

Она бессознательно тянула время.

«Теперь или никогда».

Судорожно схватившись за медную ручку, Белла повернула ее вниз. Дверь бесшумно отворилась.

От увиденной картины перехватило дыхание.

Зажав в огромном кулаке карандаш, Зет склонился над листом бумаги. Рядом сидела Мэри. Между ними лежала открытая книга.

— Не забывай о твердых согласных, — сказала Мэри, постучав по странице.

— В словах «вторник» и «вчера» слышится «ф», а пишется «в». Давай-ка еще раз.

Зетист почесал стриженый затылок, пробормотал что-то себе под нос и заработал карандашом.

— Молодец! — Мэри похлопала его по плечу. — Ты все усвоил.

Оторвав взгляд от бумаги, Зет расплылся в улыбке, потом резко обернулся в сторону двери. Выражение его лица мигом изменилось.

«О Святая Дева, царица Забвения», — прошептала про себя Белла, не в силах оторвать глаз. Она все еще любила его. Всем сердцем…

Минуточку… Что за черт? Его лицо выглядело по-другому. Шрам был на месте, но что-то определенно изменилось.

«Впрочем, какая разница? Нужно поскорее кончать с этим».

— Извините, что помешала. Могу я поговорить с Зетистом?

Мэри поднялась, на ходу обняла подругу и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Все это время Белла была как в тумане.

— Привет, — сказал Зет, медленно поднимаясь из-за стола.

Белла изумленно распахнула глаза и отступила назад.

— Господи… какой ты стал огромный.