— Да, помню. Я же у нее был с вашей подставкой.

— Вы имеете в виду Глорию? — чуть улыбнулся Керим. — Надо признать, что вам удалось подчинить себе ее тело.

— Зато хитрости и подлости ей не занимать, — хмуро заметил Эдвард.

— Зря вы так, Геллан. То, что Глория работает на нас, действительно так. Но в случае с вами все произошло вопреки ее воле. Сейчас она прибыла сюда.

— И заодно доставила эту бедную Басиму…

— Нет, по-моему, она даже не знает, что Басима здесь. Глория приехала только из-за вас. Два часа назад она была у меня. Очень возмущена действиями Миреха и его мальчиков, которые жестоко обошлись с вами. Как я понял, она хочет убедить человека, которого полюбила, и объяснить ему, что она даже не догадывалась о нашем плане. Кстати, Глория не знает и того, что вы не Эванс, а Геллан. Если хотите, я готов устроить вам встречу.

— Благодарю, но я проститутками не балуюсь.

— Но, как меня информировали, в постели с ней вы уже успели побывать.

— В том-то и дело, что я ошибся в ней, не разглядел. Теперь молю Господа, чтобы не подхватил СПИД.

— Ха-ха, — громко рассмеялся Керим, — вы бы лучше молили Аллаха, чтобы он сохранил вам жизнь.

— Увы, это больше зависит от вас, мистер Керим, — мрачно заметил Геллан и поднялся со стула. — Я могу идти?

— Куда вы торопитесь? Сядьте, Геллан, я хочу с вами проконсультироваться. Как вы считаете, если я захвачу в качестве заложников пару десятков американских, английских, французских, немецких, русских офицеров и ученых, станут правительства стран мира воспринимать мою организацию как реальную силу?

— Все воспримут вас как организацию террористов или банду, которую надо разгромить.

— Правильно. А если мои люди взорвут тоннель под Ла-Маншем, захватят ядерную базу в Штатах или, скажем, ядерную подлодку, ракету англичан или французов, или атомную станцию в России и пригрозят миру весьма печальными последствиями, они испугаются?

— Они раздавят вас как мокрицу.

— А если я запущу парочку ядерных ракет по Штатам, Великобритании или Франции?

— Скажите, мистер Керим, вы в своем уме? У вас с головой все в порядке?

— Перестаньте, Геллан. Не разыгрывайте из себя святошу. Можно подумать, что вам не приходилось убивать, или спецслужбы Штатов не знают, как организовать теракты. Так что бросьте и не злите меня. Лучше подумайте, как доказать мне свою лояльность, — и вдруг Керим резко сменил тему: — Вас ждет не дождется ваша Глория. Она уговорила меня организовать это свидание.

— На кой она мне… — буркнул Геллан, но Керим не дал ему договорить:

— А это уже ваши проблемы.

Он нажал кнопку, и в комнату вошел охранник, которого уже не раз видел здесь Геллан. Керим приказал:

— Отведи господина к госпоже, она в соседнем здании.

— В пятом блоке? — уточняя, спросил охранник.

— Да. Оставь господина одного и не мешай ему беседовать с госпожой.

Охранник оказался тупым. Он хмуро спросил:

— А госпожу туда тоже привести?

— Идиот! Делай, что тебе приказывают, а язык сунь в свою задницу! — грубо ответил Керим и кивнул головой Геллану — иди, мол.

Эдвард вышел вслед за охранником во двор и вскоре оказался возле небольшого, изготовленного из гофрированного алюминия домика. Дверь была открыта настежь. Охранник Показал на нее рукой, приглашая Геллана войти.

Эдвард остановился в двух шагах от входа. Он не знал, что делать. Он никак не мог понять, почему, когда Керим предложил ему встретиться с Глорией, он не послал его к черту? Почему он, как слепой, приблизился к этой двери, словно не зная, кто за ней?

Странно, он лихорадочно искал в глубине души затаившуюся обиду на Глорию за ее предательство, но не находил. «Сейчас увижу ее, плюну в рожу и уйду!» — подумал он, но тут же ему почудилась картина: он видит через стену Глорию. Она сидит в кресле и, положив голову на руку, лежащую на подлокотнике, плачет. Он тряхнул головой, но картина не исчезла.

И вдруг Геллана озарило: он же и впрямь видит Глорию! Он видит через металлическую стену, как через прозрачное стекло: плачущую Глорию, мебель, все, что есть в комнате! Глория находилась в небольшом, скорее всего двухкомнатном, номере, а вот в большой комнате за письменным столом сидел какой-то мужчина. Он гораздо сильнее притягивал взгляд Геллана. Кого-то мучительно, до боли знакомого напоминал ему этот мужчина.

«Кто это? — подумалось Эдварду. — Почему он находится в одном помещении с Глорией?!»

Геллан, словно под гипнозом, легонько отодвинул проводника в сторону и двинулся к дверям.

Вошел в освещенный электрической лампочкой узкий коридор, подошел к двери и, потянув ее за ручку, перешагнул порог.

В довольно просторной комнате спиной к вошедшему сидел мужчина, которого Эдвард уже видел через стену. Геллан посмотрел на стену, отделяющую его от второй комнаты, и сразу же увидел Глорию. Она находилась в той же позе. Геллан перевел взгляд на мужчину и чуть не вскрикнул. Он не верил своим глазам! Перед ним, теперь уже вполоборота, сидел… он сам! Да, Эдвард сразу же узнал себя! Даже одежда на мужчине была такая же, как и на нем!

— О Господи!! — простонал Эдвард. — Кто вы?!

Мужчина медленно повернулся к Геллану и встал. И теперь Эдвард Геллан и Геллан Эдвард стояли друг напротив друга. Они были совершенно одинаковые, словно человек и зеркальное отражение: одного роста, одинаковые глаза, носы, губы, лица, одежда! Только у одного из них, вошедшего, на лице была растерянность, изумление и страх одновременно, на лице же стоявшего у стола — бледность, спокойствие и отчужденность.

— Кто вы?! — повторил Геллан.

Геллан-второй в ответ чуть улыбнулся и глухим, низким, но точно гелланским голосом ответил:

— Я — это ты! А ты — это я!

После этих слов он двинулся к Геллану-первому и… вошел в него.

Эдвард хотел перекреститься, но забыл, как это делается. Он судорожно обернулся на какой-то неясный шорох и увидел Адамса. Тот стоял у дверей, словно преграждая Эдварду путь к отступлению, и улыбался.

Геллан даже обрадовался ему и изумленно спросил:

— Адамс! Кто это был здесь только что? Он так здорово похож на меня! Даже голос…

Но Адамс не дал ему договорить:

— Это был ты сам.

— Как это?

— Очень просто. Это был твой двойник. Ты можешь делиться на два человека. У тебя и в жизни так. Один Эдвард — разведчик, другой для большинства людей — просто человек, один Эдвард может спать со своей женой и клясться ей в верности и любви, другой Эдвард — то же самое делать с другой женщиной.

— Да, но я же сам видел, как он… вошел в меня! — пораженный Геллан при этих словах непроизвольно ощупал себя. — Он приблизился ко мне и вошел в меня! Слился со мной! Что это, Адамс?!