– Понимаю, мадам. Вы считаете, что не одеты надлежащим образом для беседы с королем?

Нелл опустила глаза на синее шерстяное платье и заметила на нем пятна от еды и вина, следы пота под мышками – она носила платье не одну неделю. На юбке виднелась дыра, сквозь которую проглядывала красная нижняя юбка. Нелл никогда особенно не беспокоилась ни о своих нарядах, ни о внешнем виде вообще и принимала свою привлекательность как. нечто само собой разумеющееся. Хотя ей платили немало, шестьдесят фунтов в год, она тратила деньги беззаботно, принимала друзей, покупала бренди для своей отупевшей от пьянства матери, подарки для Рози, бросала монеты каждому нищему на улице.

– Я была в этом, когда миссис Найт позвала меня, сэр. Я не знала… я могу вернуться домой и переодеться… у меня есть одно очень красивое платье специально для торжественных случаев, с нижней юбкой из серебряной парчи и…

– Сейчас нет времени для этого. Но вот – попробуем это…

Он достал флакон и передал ей. Нелл вынула пробку и восторженно закатила глаза от терпкого сладкого аромата. Потом опрокинула флакон на лиф платья, и на нем расплылось мокрое пятно, смочила духами грудь, запястья и волосы.

– Хватит! – предупреждающе заметил Чиффинч и забрал флакон. Он взглянул на часы, стоявшие на ореховом шкафу. – Пора. Пойдемте со мной.

Он вышел из комнаты, и на мгновенье Нелл охватила нерешительность. Она с трудом сглотнула, отчаянно билось сердце, ей стало трудно дышать. Потом, с неожиданной для себя решимостью, ста подхватила юбки и шагнула следом за Чиффинчем. Они прошли по тускло освещенному коридору, Чиффинч зажег свечу, от той, которая горела в настенном подсвечнике, вставил ее в бронзовый шандал и, повернувшись, передал ей.

– Возьмите, чтобы не споткнуться на лестнице. Наверху есть дверь, она не заперта. Откройте ее и входите в прихожую, но не шумите, пока его величество не выйдет к вам. Он может быть занят разговором с кем-нибудь из министров или составлением письма.

Она серьезно поглядела на Чиффинча, кивнула головой и подняла глаза на невидимую дверь. Ее рука дрожала, и свеча отбрасывала колеблющиеся тени на стене. Она еще раз взглянула на Чиффинча, словно ища моральной поддержки, но тот просто стоял и смотрел на нее. Он думал, что король никогда больше не пошлет за этой неопрятной женщиной. Она медленно начала подниматься по ступеням, поддерживая юбку свободной рукой, но у нее так ослабли колени, что ей казалось, она никогда не доберется до верхней площадки. Нелл продолжала подниматься; путь был бесконечным, как в каком-то кошмарном сне. Чиффинч стоял внизу и наблюдал, пока не увидел, что дверь открылась: Нелл остановилась задуть свечу, ее тень вырисовывалась на фоне дверного проема. Чиффинч пожал плечами и вернулся к своим гостям и прерванному ужину.

Но он ошибся, ибо не прошло и нескольких дней, как Нелл снова была здесь, на этот раз чисто вымытая, одетая в голубое атласное платье с парчовой отделкой. Однако в ней по-прежнему чувствовалась некая беззаботная небрежность, словно ее жизнерадостность, бьющая через край энергия так переполняли ее, что у нее не оставалось времени на пустяки. Теперь Чиффинч приветствовал ее е улыбкой: он явно поддался ее обаянию.

Нелл не могла совладать с тем чудом, которое произошло с ней, она чувствовала себя так, будто она была первой любовницей у короля.

«О Мэри? – задыхаясь, вскричала она в тот первый вечер, когда вернулась в карету. – Он чудесный! О, он обращался со мной, будто я… ну как с принцессой!» – Она неожиданно расплакалась. Она лила слезы и смеялась одновременно. «Я влюбилась в него! – думала она. – Нелл Гуинн – девка с лондонских улиц, дешевая шлюшка и плясунья для уличных зевак – влюбилась в короля Англии! О какая же я дура! И все-таки – что тут поделаешь?»

Вскоре после свидания Карл спросил ее, какой годовой доход она хотела бы иметь. Она рассмеялась и заявила, что готова служить короне бесплатно, но Карл настаивал, чтобы она назвала сумму. Перед очередным свиданием она спросила Чиффинча, что ей сказать королю.

– Одна твоя улыбка, милочка, стоит пяти сотен в год.

Но когда Нелл спустилась из королевских покоев, она выглядела опечаленной, и Чиффинч спросил, в чем дело, Нелл поглядела на него, у нее задрожал подбородок, и она заплакала.

– О! Он смеялся надо мной! Он спросил, и я сказала пятьсот фунтов, и он… он стал смеяться надо мной!

Чиффинч обнял девушку и погладил по голове, чтобы она успокоилась. Он сказал, что нужно иметь терпение, что скоро наступит день и она получит от него гораздо больше, чем пятьсот фунтов.

Деньги не волновали ее, ее волновало, что Карл считает ее не стоящей пяти сотен, в то время как на колечко для Молл Дэвис он истратил значительно больше.

Нелл и Молл Дэвис были хорошо знакомы, ибо все актеры знали друг друга и были в деталях осведомлены обо всем, что происходило в узком богемном кругу, тесно связанном с королевским двором. И поскольку Нелл любила людей и не была ревнива, она любила и Молл, несмотря на соперничество в театре – а теперь и в другой сфере, – пока не узнала, что Молл насмехается над ней за то, что Карл отказал ей в названной сумме.

– Нелл – обычная уличная шлюха, – заявила Молл. – Ее роман скоротечен.

Сама же Молл заработала капитал, распустив слух, что она – незаконнорожденная дочь графа Беркширского, хотя на самом деле ее отцом был кузнец, а сама Молл работала дояркой, перед тем как приехала в Лондон попытать счастья.

– Это я-то обычная шлюха! – возмутилась Нелл, узнав о сплетнях Молл. – Хорошо, пусть так. Но я и не притворяюсь никем другим. И мы еще поглядим, кто из нас сумеет лучше поразвлечь его величество!

Нелл нанесла визит Молл и преподнесла ей в подарок большую коробку конфет домашнего приготовления. Нелл пробиралась по узким кривым улочкам, раздавала монеты десяткам нищих, разговаривала со множеством знакомых женщин, которые высовывались из окон, побеседовала с маленькой девочкой, продававшей какую-то дурно пахнущую рыбу. Она дала ей целую гинею, чтобы та купила себе обувь и одежду к приближающейся зиме. День стоял солнечный, но холодный, и Нелл шла быстрыми шагами. Она накинула на голову капюшон, ветер развевал ее длинный шерстяной плащ.

Молл жила неподалеку от улицы Мэйполу на втором этаже в квартире, очень похожей на жилище Нелл. Молл хвасталась, что его величество собирается купить для нее роскошный дом и полностью обставить его. Нелл постучала в дверь и приветствовала Молл широкой улыбкой. Нелл вошла в прихожую. Молл с удивлением смотрела на нее. Быстро оглядев комнату, Нелл сразу заметила обновки: на окнах шторы из желтого бархата, красивые резные стулья, в руках Молл зеркало в серебряной оправе.

– Ну что же ты, Молл! – Нелл откинула капюшон, расстегнула плащ. – Не рада моему посещению? О, может быть, у тебя гости?

Она изобразила удивление, будто только сейчас заметила, что Молл одета только в блузку и накрахмаленную нижнюю юбку, на ногах у нее были домашние туфли, а волосы распущены.