— Я отнесу ему куриный бульон, — решила она и достала из холодильника пластиковый контейнер. Недавно Фрэнсис принесла ей этот бульон и поклялась, что это отличное средство чуть ли не от любой хвори.

Может, ей самой выпить немного и вылечиться навсегда от любви к Алехандро Луису Мадриду?

Клэнтон передал ей ключи от квартиры Алекса. Сердце ее бешено забилось, когда она отпирала дверь и входила. Квартира в точности повторяла планировку ее собственной, но интерьер был абсолютно другим. В гостиной вальяжно раскинулся огромный диван, обитый черной кожей, рядом сверкал стеклянной поверхностью журнальный столик. В комнате стояли торшеры в стиле модерн. Одна стена целиком заставлена электронной техникой: домашний кинотеатр, видеомагнитофон, радио, CD-записывающее устройство и кассетный магнитофон, игровые системы и четыре маленьких, но, без всякого сомнения, очень мощных динамика, расположенных почти под потолком. Кухня выглядела по-спартански, разве что кофеварка рядом с раковиной и крысы в клетках на краю стойки для завтрака придавали ей некоторую живость. Посуды было не много, лишь несколько сковородок и кастрюлек в нижних шкафчиках. Плита и микроволновая печь блестели такой первозданной чистотой, что сразу же стало понятно: Алекс никогда не использовал их. Она открыла пластиковый контейнер с бульоном и отлила порцию в большую кружку, добавила немного воды и поставила в микроволновку. Из любопытства заглянула под раковину. Под ней была мусорная корзина, забитая доверху одноразовой посудой из-под мексиканской пищи.

«Я вовсе не собираюсь брать вину на себя и жалеть его!»

Сьерра поднялась по лестнице в спальню и обнаружила там распластавшегося на спине Алекса, небрежно прикрытого ярким, в стиле графики ацтеков, одеялом. Мускулы, бронзовая кожа, черные волосы — все, что она увидела, заставило ее сердце бешено колотиться. Она отвернулась и увидела рубашку, в которой Алекс был прошлой ночью. Вывернутая наизнанку, та валялась на полу. Неподалеку, тоже вывернутые, лежали его джинсы. Ботинки стояли в дальнем углу комнаты, на стене прямо над ними красовались два темных пятна.

Сьерра поставила кружку с бульоном на столик возле кровати, взяла пустую бутылку из-под виски. За все прожитые с Алексом годы она ни разу не видела, чтобы он выпил более одной порции какого бы то ни было алкогольного напитка. Он ведь любил держать все под контролем. Сьерра прошла в ванную и выбросила бутыль в мусорное ведро.

Затем вернулась, подняла с пола рубашку, вывернула ее, отряхнула и повесила на спинку стула. То же проделала с джинсами, но предварительно вытащила ремень и, свернув его кольцом, положила на столик.

Взяв себя в руки, она повернулась и посмотрела на Алекса. Дрожь пробежала по телу, как только она подошла к его кровати и глянула на него сверху вниз. Такой потрясающе красивый, так великолепно сложен! На груди золотой крестик, подаренный его матерью. Сердце сжалось от сострадания и нежности к нему. И тут же брови ее сердито сдвинулись. Алекс повесил что-то еще на золотую цепочку, что-то, что она вернула ему вместе с бракоразводными бумагами, отданными ей на подпись.

Почему он носил на груди ее обручальное кольцо?

— Алекс?

Послышался стон. Изменив положение тела, он пробормотал что-то невразумительное по-испански и открыл покрасневшие глаза. Уставился на нее с таким выражением, будто не верил в реальность происходящего.

— Дети думают, что ты умираешь, — сухо сказала она, пересиливая страстное желание убрать с его лба прядь темных волос.

Передернувшись, он с трудом сел в кровати.

— Судя по ощущениям, я близок к тому, — проскрежетал он и снова уставился на нее.

Сьерра старалась не смотреть ему в глаза.

— Я принесла тебе куриный бульон, — протянула она, кивнув в сторону столика рядом с кроватью, и отошла от него.

— Я вовсе не хотел обидеть тебя прошлой ночью, Сьерра. Клянусь…

— Знаю. Давай просто забудем об этом.

Ему вовсе не нужно было что-то придумывать, чтобы заставить ее страдать. Болью отдавался каждый брошенный на него взгляд. Так всегда происходит, когда любишь, даже если тебя предали.

Когда Сьерра направилась к двери, Алекс откинул одеяло.

— Не уходи. — И застонал от нестерпимой боли, как только попытался сесть. Обхватив голову обеими руками, он прошептал по-испански:

— Мне нужно поговорить с тобой. Дай мне только пять минут на то, чтобы принять душ.

— Можем поговорить в другой раз. — Ее губы тронула слабая улыбка. — Когда будешь чувствовать себя лучше.

Руки его безвольно повисли, взгляд поник.

— Я не буду чувствовать себя лучше, пока не поговорю с тобой.

Сьерра думала, что со слезами покончено, но нет, она снова готова была разрыдаться.

— Может, я не желаю слышать того, что ты мне будешь говорить.

— Пусть так, — согласился он, — но я прошу выслушать меня в любом случае. Por favor.

Когда он встал, она затрепетала. Сьерра уже позабыла, что спит он обычно в коротких шортах. Она позабыла множество вещей, стремительно всплывших сейчас в памяти.

— Ладно.

В этот момент она согласилась бы на что угодно, лишь бы убраться поскорее из спальни, подальше от него и тех чувств, которые он все еще был в состоянии вызывать в ней без всяких усилий.

— Подожди здесь.

— Я буду внизу.

На кухне ей пришлось изрядно повозиться с многочисленными ящичками в поисках кофе. Руки нещадно тряслись, пока она готовила напиток. Почему-то Сьерра рассчитывала на большее время, однако уже через несколько минут, заглаживая назад мокрые волосы, спустился Алекс, весь в капельках воды. Безумно красив, даже с похмелья. Сьерра смотрела на него и вдруг затосковала. Она никогда не избавится от него. Никогда.

— Gracias, — поблагодарил он, когда Сьерра поставила перед ним кружку с горячим кофе. Ей было жизненно необходимо иметь некую преграду между собой и Алексом, нечто, чем можно занять руки, занять саму себя. Алекс сделал глоток. У Сьерры создалось впечатление, что он изо всех сил пытается взять себя в руки. И только после того, как допил весь кофе, он посмотрел на нее.

— Ты все еще моя жена.

Сьерра почувствовала, как кровь отхлынула у нее от лица, когда она заглянула в его глаза. Ее охватила паника.

— Нет. Я сделала все, о чем ты просил. Подписала бумаги. Передала их тебе, так что твой адвокат…

— Мы все еще женаты, Сьерра.

— Возможно. Но лишь на некоторое время, пока развод не получит законное основание.

— Ничего не кончено, и не кончится. Развода не будет, если ты сама не подашь на меня в суд.

— Ровным счетом ничего не понимаю, — недоумевала Сьерра. Разве не он бесчисленное множество раз повторял ей, как жаждет этого развода? — Но ты же сам требовал, грозился.