С течением времени, когда выяснилось, что гитлеровские армии несут огромные потери, настроения в общественном мнении США стали постепенно меняться. Прежние сомнения и даже пессимизм в отношении возможности Советского Союза устоять против сильного врага стали заменяться долей оптимизма, которая постоянно возрастала.

Даже в официальных кругах, в правительстве стало утверждаться мнение, что способность Советского Союза к сопротивлению не убывает, а, напротив, увеличивается.

Это особенно было заметно после того, как гитлеровским армиям под Москвой в конце 1941 года советские воины нанесли сокрушительное поражение.

Дальше – больше: стала крепнуть надежда, а затем уверенность в том, что в войне может наступить перелом в пользу Советского Союза.

В это время представители администрации, особенно военных кругов в Вашингтоне, высказывались в таком духе:

– Что это за чудо?! Откуда Советский Союз берет танки, артиллерию, самолеты? Ведь его важные промышленные районы оккупированы!

Особенно сильное впечатление производили танковые бои с вводом в действие с советской стороны большого количества этих машин.

Вспоминаю такой случай. Было это в начале лета 1942 года. Тогда В.М. Молотов прилетел в Вашингтон для подписания соглашения о ленд-лизе. В один из дней его пребывания мы поехали за город, в Аппалачские горы. В машине помимо шофера нас было трое: Молотов, Литвинов и я. Во время разговора Молотов нам сообщил:

– У нас уже создано такое количество танковых корпусов, что можно с уверенностью сказать: мы обязательно победим! Эти корпуса в самое ближайшее время себя еще проявят.

Так оно и получилось.

То же самое говорилось и о советской артиллерии, и о советской авиации.

И вот тут-то грамотные и наблюдательные люди вспомнили:

– Ведь в Советском Союзе еще до войны была осуществлена индустриализация страны! Значит, это дело было серьезное.

Произвести громадное количество вооружений возможно только тогда, когда есть где производить, из чего производить и кому производить.

В те дни было всеобщим признание великих заслуг страны и ее государственного руководства, добившегося создания крупной индустрии.

Огромное впечатление произвело и то, что советский народ проявил монолитное единство. Рабочий класс, крестьянство, интеллигенция в едином порыве встали на защиту Родины против сильного и жестокого врага.

Писала иногда об этом и печать, признавали это и представители американской администрации.

Уважение к Сталину, а он представлял собой советское руководство, являлось отражением того, что было сделано в стране, в Советском государстве. Это было уважение и к тому, что осуществил Советский Союз до войны и чего он добился в ходе ее.

Страна и ее руководство строго следовали завету Ленина о необходимости индустриализации и создания крупной машинной индустрии.

До нас дошел исключительно интересный эпизод. В ноябре 1923 года Ленин был нездоров. В один из тех дней его навестила группа рабочих из города Глухова. Состоялась сердечная беседа. Среди гостей находился и ветеран труда по фамилии Кузнецов. Прощаясь с Ильичем, он сказал:

– Я – рабочий-кузнец. Владимир Ильич, мы выкуем все, намеченное тобой.

Эти слова и сегодня звучат с той же силой.

Выковали трудящиеся нашей страны и индустрию, и социалистическое сельское хозяйство, и единство народа – создали мощную державу, о которую размозжил голову агрессивный гитлеровский орел.

Какая колоссальная работа потребовалась, чтобы очистить будущую столицу ГДР от руин и завалов после гигантского сражения между победоносными советскими войсками под командованием маршала Жукова и последними частями преступного гитлеровского вермахта.

Как я уже отмечал, город был тяжело изранен. На каждом шагу встречались руины. Наверное, ни одна естественная катастрофа еще не приводила к таким тяжелым последствиям, ни один большой город в мире не оказывался таким разрушенным. К этому тоже привел Германию фашизм. Его главари мечтали о победах и «жизненном пространстве». На деле они лишили себя права на пространство для своего существования на земле.

Мне пришлось вновь посетить Берлин – столицу ГДР – несколько лет спустя. Я был поражен проделанной работой. Уже не было хлама, уже все, что подлежало восстановлению и ремонту, было в основном восстановлено. Конечно, еще кое-где зияли пустоты на улицах и в переулках. Не успели отстроить новые дома лишь в тех из них, которые остались от уничтожения больших зданий этого города, камни которого могли бы многое рассказать из истории немцев.

Во время этого визита я был приглашен к президенту Пику. Скажу прямо – я с волнением вошел в небольшой особняк, являвшийся резиденцией президента. Хотя до того я с ним встречался в Москве, на более широких встречах. На этот раз у нас состоялась беседа по некоторым вопросам политики.

Пик во время беседы подчеркивал:

– Необходимо укреплять новое германское государство, которое должно пойти по пути социалистического развития. Западные державы, конечно, не допустят подобного развития в западной части Германии, оккупированной ими.

Потом заявил:

– Ну и что же. На востоке мы будем строить свою, новую Германию.

Меня поразила ясность суждений убеленного сединой ветерана немецкого рабочего движения, убежденного коммуниста.

Во время беседы я обратил внимание на то, что в комнате, где мы сидели, стояло много шкафов, заполненных книгами. Заметив, что я обратил внимание на книги, хозяин подвел меня к своему книжному богатству. Мы медленно обошли шкаф за шкафом.

– Здесь, – сказал он, – находится полное собрание сочинений Гете. В нем около полутора сотен томов.

Я впервые увидел такое собрание сочинений гениального поэта и ученого.

Пик сказал:

– Я нередко заглядываю в «мысли Гете», – а потом добавил: – Конечно, Гете и нацизм – понятия несовместимые. Нацизм – пустота мысли и животные инстинкты. А Гете – кладезь мудрости, хотя и человек своего времени.

Уходя от Пика, я подумал: «А хорошо, что этот выдающийся немец – Вильгельм Пик живет и здравствует! Одно его имя значит очень многое, и не только для немцев».

Писать о Вильгельме Пике можно было много. Достаточно вспомнить и о его участии в Ноябрьской революции 1918 года в Германии, и о его активности в рейхстаге на посту депутата-коммуниста во времена Веймарской республики, и о его работе в Исполкоме Коминтерна в предвоенную пору и в суровые дни войны, и о его руководстве Национальным комитетом «Свободная Германия», вобравшим в себя здоровые силы немецкого народа, вставшие на путь борьбы с фашизмом. Наконец, о его кипучей деятельности в трудный послевоенный период, когда Вильгельм Пик официально стал крупным государственным деятелем.