— Я тебе не судья, а только многим это может не понравиться. Сам знаешь, кто на вора руку поднимает, тот долго не живет.

— Спасибо за предупреждение, Клетчатый, только я знаю, что нужно делать.

Как будто дохнуло холодом у распахнутого окна и вместе с теплом выдуло былое дружеское расположение.

Несмотря на разный статус, они были одной крови и понимали друг друга с полуслова.

— Отсюда можно звонить? — показал Куликов на телефонный аппарат.

— Можно. Здесь вмонтированы кое-какие штучки, так что номер не определят.

Хозяин дома вообще имел слабость к техническим эффектам. Его дом со всех сторон просматривался видеокамерами, а по всему периметру ограды он установил что-то вроде контрольной полосы, и каждый, кто ступал на неприметные пластины, мгновенно замыкал электрическую цепь, и бедного нарушителя била такая трясучка, что можно было смело утверждать — даже на пороге могилы он будет вспоминать свое незадачливое вторжение. А кроме того, в доме срабатывала сигнализация, которая позволяла достойным образом встретить неприятеля.

Куликов благодарно кивнул.

— Прослушать разговор тоже невозможно, — продолжил Клетчатый, — в линию встроена хитрая система. И если кто-то действительно окажется чересчур любопытным, то услышит в трубке одно хрюканье. Ну, не буду тебе мешать, секретничай, — на прощанье сказал Клетчатый и мягко прикрыл за собой дверь.

Номер телефона Шевцова Стась помнил, и когда трубку подняли, он произнес:

— Мне, пожалуйста, майора Шевцова.

— Я вас слушаю, — отозвался бодрый голос.

— С тобой говорит Стась Куликов.

На минуту в трубке воцарилось молчание, Куликов даже представил, как майор нервно переложил телефонную трубку в другую руку и, очевидно, в эту самую минуту дает команду, чтобы включили запись. Остается надеяться, что кореш не обманывал его, когда говорил про систему защиты.

— Это не розыгрыш?

Голос треснул фальшью, майор не сомневался в том, кто его собеседник, и скорее всего просто тянул время, надеясь засечь его номер.

— Послушай, майор, разве я когда-нибудь говорил тебе неправду?

Куликов улыбнулся, представив, какое недоумение появилось на лице Шевцова, когда ему сообщили, что не могут выловить номер абонента.

— Не припомню.

— Вот видишь.

— Последний раз ты ушел, не попрощавшись.

— Извини, так получилось.

— А не вернуться ли тебе?

— Ты это серьезно?

— Вполне, тебе просто некуда деться, я знаю о тебе очень многое.

— Например?

— Ну, например, то, что в белой «восьмерке», так лихо умчавшей тебя от нас, сидела женщина. Хочешь, я назову ее имя?

Куликов помрачнел.

— Попробуй, — нарочито бодрым голосом произнес он.

— Это твоя любовница Ольга Крачковская. Так?

Пальцы невольно вцепились в пластмассовую ручку.

— На пушку берешь, начальник, — стараясь быть беспечным, проговорил Куликов.

— Я не буду тебе доказывать очевидного. А хочу предложить следующее. Я знаю, что ты прикипел к Ольге, а она уже ходит под крепкой статьей. Так вот, если ты придешь сам, обещаю, что я забуду про ее грех. Если же ты не согласен, тогда ей придется с десяток годков посидеть рядом со всякими «ковырялками». Ответь мне, Кулик, неужели тебе совсем не жалко красивой женщины?

Стась крепко стиснул зубы.

— Не впутывай в это дело девочку, гражданин начальник. Мы так с тобой не поладим. Она и вправду мне очень дорога.

— Рано или поздно ты попадешься мне, Кулик. И тогда разговор у нас примет совсем иной оборот. Вот что я хочу тебе сказать: даю три дня, не больше. Если за это время ты ко мне не явишься, то берегись! И не сверни шею раньше времени, мне лично хочется надеть на тебя наручники.

— Ты больше ничего не хочешь мне пожелать?

— Я все сказал.

— Тогда я тебе хочу сказать: держи ноги в тепле, чтобы не простудиться, насморк — это скверная вещь, — Куликов яростно нажал на кнопку, отключив телефон.

С минуту Стась смотрел на трубку, а потом что есть силы швырнул ее об стену.

Клетчатого Куликов нашел на самом верхнем этаже в тренажерном зале. Голый, раскинув руки в стороны, он лежал на низеньком столике и тихо постанывал от удовольствия под длинными и крепкими пальцами белокурой массажистки. Девушка была обнажена. Но, похоже, ее нисколько не смущало отсутствие одежды. Ей было что показать. Заметив Куликова, она любезно улыбнулась ему и, позабыв о нем, через мгновение с новым усердием впилась наманикюренными пальчиками в загривок Клетчатого.

— А-а, это ты, — чуть оторвал тот голову от кушетки. — Что-то у тебя вид безрадостный. Такое впечатление, что тебе крепко досталось.

— Нет, просто я разбил твой телефон.

— Уронил, что ли? — безразлично поинтересовался Клетчатый, продолжая покрякивать под серией мелких ударов. Дамочка весело лупила его ребрами ладоней по продольным мышцам, как будто хотела сделать из Клетчатого отбивную.

— Нет. Он ударился о стену и раскололся на мелкие осколки.

— Не переживай, — отмахнулся Клетчатый. — Все это мелочь, я так поступаю после каждого неприятного разговора. Было бы чего жалеть. Пластмассу! Если хочешь, эта девушка поднимет тебе настроение. Она это умеет, можешь не сомневаться. Пока твоя краля спит, а?

Массажистка многообещающе посмотрела на Стася.

— Как-нибудь в другой раз, — постарался согнать с лица хмурость Куликов. — Я к тебе вот с чем: ты не забыл о своем обещании?

— Ты уже надумал?

— Мне бы не хотелось говорить об этом при посторонних.

Клетчатый восторженно охнул под новым нажимом сильных пальцев и тяжело выдохнул:

— Хорошо!.. Только ведь Клавочка не посторонняя, она моя личная массажистка. Ну да ладно, вижу, что ты не в настроении. Чего только не сделаешь для желанных гостей. — Клетчатый тяжеловато устроился на кушетке, завязал на пояснице полотенце и похвалил: — Тело так и горит, хорошо работаешь, Клавочка, считай, что ты разбогатела еще на сотню баксов. Ладно, иди погуляй, мне тут перетереть кое-что нужно.

Клава мило улыбнулась и направилась к двери. Вела она себя естественно, как будто всю жизнь вышагивала нагишом в чужом доме под взглядами незнакомых мужчин.

Куликов перехватил взгляд Клетчатого: цепкий, азартный. Наверняка в этот момент он представлял Клавочку совсем в иной ситуации.

Как только дверь прикрылась, он поделился:

— Массаж должна делать женщина и непременно голая. И именно вот такая киска, как моя Клавочка: поджарая, стройная, сильная. Вот она делает массаж и своим животиком мне бочок натирает. А на душе от этого радостно становится, и кровушка от такого волнительного момента не застаивается. Так что рекомендую. Знатная бабенка! Ладно, ладно, не морщись. Знаю, что ты однолюб. — И, приняв серьезный вид, осведомился: — Так чего ты хотел?