class="p1">Эти слова больше ранили. Потому что осознала, что вновь потеряла друга, пусть он и обещает быть рядом.

Врачи снова накачали седативными, погрузив в насильственный сон. Новое утро было лучше предыдущего. Лариса Игоревна сообщила, что ночью Гера пришёл в себя. Разрешение посетить мужа получила только ближе к вечеру.

Гера был белее мела, синяки под глазами. Капельница монотонно доставляла в его тело лекарство и физрастворв. Увидев меня, растянулся в счастливой улыбке.

— Привет, — улыбнулась в ответ и взяла за руку. — Ты так напугал меня, — голос слезливо дрогнул.

— По-началу не было страшно. Думал о вас, — его ладонь выскользнула из моей и коснулась живота. Тепло обожгло каждую клеточку моей сущности. Впервые не отступила, позволила тронуть запретное. — А потом струхнул. Не герой.

— Не правда. Ты — мой герой, — положила руку на ладонь сверху. — Виктор опасен, но ты вступил с ним в неравный бой… не испугался. Спасибо.

— Потому что люблю тебя, — вновь эти глаза. Боже…

— Знаю, — опустила голову. — Герман, то, что случилось, было ужасно и твой поступок, бесспорно, достойный, но только этот поступок ничего не меняет.

Взгляд Германа потускнел. Молчаливый смиренный кивок.

— Я делал это не для того, чтобы вернуть тебя, — заключил мою ладонь снова в свою, — а потому что должен был. И сделаю это столько раз, сколько, не дай бог, потребуется. Ты — моя жена и навсегда ей останешься, независимо от того разведемся мы или нет.

— Ты всегда понимал свои ошибки только тогда, когда поздно, — покачала я головой, горько усмехнувшись, наклонилась к нему и поцеловала в щёку. Незаметно вдохнула знакомый и любимый запах своего глупого и жестоко мужчины, по которому всегда и безумно буду скучать. — Выздоравливай. — Выскользнула из его хватки и отступила. Прошла к дверям, но остановилась и решительно проронила: — Мой переезд в твой дом обсудим позже, но это лишь временное явление. Как только Виктор будет пойман, я съеду. Да. И мама переедет вместе со мной.

— Это мудрое решение, — учащенно закивал.

— Как знать, — пожала плечами и вышла из реанимационного бокса.

Шоколадная непристойность

Гера

Я был счастлив узнать, что Вика вернется в наш дом. Попросил Вадима нанять другое ЧОП и приставить к нам ещё людей. Приятель хоть и поворчал по поводу последнего, но купился на предложенный размер оплаты.

Однако, вслед за счастьем прилагалась большущая ложка дёгтя. Моя выписка должна была состоятся не ранее десяти дней, а Вику выписали уже через три дня. Супруга вдруг пожелала, чтобы с ней пожил эти дни Миша. Точней этот засранец сам предложил ей свои услуги. Охренеть, не встать! Она что нарочно?!

— Он мой друг, и, между прочим, спас тебе жизнь. Вдобавок тебя не должно касаться кто мои гости.

— Действительно, — буркнул хмуро. — Давай я своих подружек сюда притащу… Лику ту же. Поухаживают за мной.

Вот он испепеляющий взор.

— В этом и разница между нами. Мне можно доверять, а тебе — нет.

— Тебе-то как раз доверяю, а ему — нет, — бросил сердито, но после выдохнул, усмиряя пыл. Умоляюще посмотрел на неё. — Вик, ну пожалуйста. Позови Таню с Тохой… Они не откажут.

— Это не твоя забота, — подытожила девушка и вышла из палаты. Обречённо ударил головой подушку. Лишь через сутки случайно узнал, что Михаил не поселился в нашем доме.

— И в какой комнате ты освоился? — буравил докторскую фигуру рентгеновским излучением.

— Гостевая на первом этаже, — мужчина кинул такой же хмурый взгляд.

— Самая паршивая комната в доме. Розовые стены и забор вместо вместо улицы за окном.

— Я люблю розовый, — ехидно скривился. — А в окно нет интереса пялиться. Моё время только для Вики.

В ответ я фальшиво улыбнулся, едва не травмировав щёки. Вот медицинский хрен! В доме вообще нет комнат с розовыми обоями. Обман?!

Только у мамы смог вымолить ответ.

— Нет, он не живет в доме. В гости да заходит. Выпьют чаю, посидят в гостиной и он уходит, — расстеряно повела плечами мама.

— Слава Богу!

Лицо матери озорно улыбнулось.

— Кажется кое-кто желает вызвать твою ревность.

— В этом я никогда ржавым не был. Вика, скорей, хочет позлить и помучать, — ворчливо пробубнил, пялясь в окно.

— Мы — женщины. Она обижена и хочет отыграться. Поверь мне, было бы гораздо хуже, если бы вообще не было ничего. Принимай, терпи и мирись.

В её словах была доля правды. Неделю назад Вику ничего не волновало, касательно меня, но теперь что-то изменилось. Соберись, Герыч, нулевая планка сдвинулась. На миллиметр, но всё же.

Наступил день выписки и за мной приехал только Тоха.

— Вика на работе?

— Да. У них там снова какой-то супер заказ. После ограбления, девочки хватаются за любого заказчика, чтобы выплыть.

— Молодцы, — протянул похвально. — Что на счёт Виктора?

— Пока тихо. Но я тут копнул и прогнозы неутешительные, — Антон перестроился в левый ряд. — По словам матери Вики, её отца зарезал сокамерник. Только подтверждения в виде элементарного свидетельства о смерти ей никто не давал. Было просто письмо. Другой источник предоставил документ о том, что Виктор честно отсидел в колонии положенные двадцать пять лет. До момента появления в жизни твоей супруге нигде не был замечен, сидел тихо. Тюремный врач выдал мне справку, что у нашего бандюгана подагра и язва желудка. Его мучают сильные боли и, видимо, наш папуля стал прибегать к помощи дури, на которую нужны деньги. Поэтому ты и Вика для него — золотая жила. И это не всё. Если Виктора поймают и ему попадётся мозговитый адвокат, то он учтёт: годы колонии, незаконная дочь и, признав Виктора недееспособным наркоманом, упакуют в дом престарелых с психиатрическим уклоном. А его дочь по закону будет обязана выделять средства на его обеспечение.

— Ни хрена себе! — откровенно опешил я. — Мало того, что содержать, но ещё и дом престарелых? Да он сбежит оттуда в первый же день. Виктор опасен. А как же моё ранение, ограбление и наличие боевого оружия?! Это не в счёт?!

— Конечно в счёт и госслужащие с этим попотеют, но ранение могло быть случайным, ограбление от неадекватности старческого ума, а пистолет… Пистолета, по сути, и нет. В уликах только пуля от него.

— Я балдею, — долбанул рукой по бардачку. — То есть его могут посадить только, если он кого-нибудь грохнет? Шикарно!

Дома встречала мама и сестра. Одну был рад видеть, вторую не очень. Она хоть и нашла в себе совесть сказать правду о Лике, но сделала это чересчур поздно.

Вика заселилась как раз в комнате для гостей, которая