По итогам оборонительного сражения представители Генштаба пришли к закономерному выводу, разительно отличающемуся от баек авиационных генералов о том, как они «господствовали в воздухе» со страшной силой, а фашистские летчики, испытав нашу мощь, «вели себя довольно неуверенно»: «Истребительная авиация 2-й воздушной армии, имея количественное и качественное превосходство в истребителях перед истребителями противника, вследствие плохого управления, слабой работы штабов и недостаточной организации, не смогла завоевать господство и превосходство в воздухе, полностью отдала инициативу в воздухе в руки авиации противника, не заслужила своей работой любви и уважения наших наземных войск… Пассивность в действиях превращала истребителей в беззащитных куропаток».

Приданная генералу Чистякову 26-я зенитная дивизия надежно прикрыть войска в полосе протяженностью 64 километра не могла, хотя зенитчики старались, сражаясь одновременно и с самолетами, и с танками противника. Майор Альфред Друшель, пилот FW-19GA-5, штурмовавший советские позиции со сверхмалых высот, вспоминал: «Они стреляли из всего, что имели, — автоматов, винтовок, пистолетов. Количество железа в воздухе было неописуемо. Я клянусь, что они бросали бы в нас подковы, если бы имели время снять их с лошадей!»

Лишь к 21 часу дивизии фон Кнобельсдорфа овладели опорными пунктами Коровино и Черкасское, взломав первую линию обороны. Штаб 48-го танкового корпуса сообщал:

«Общее впечатление.

Неприятель оборонялся на первой линии крупными силами. Хорошо оборудованные позиции, танковые препятствия и минные поля повышают оборонительную мощь вражеских соединений, которые в среднем заслуживают хорошей оценки».

С этих опорных пунктов, которые танковая армада Гота, согласно графику, должна была «проехать» в 10 часов утра, началось крушение «Цитадели».

Танковым дивизиям СС «Лейбштандарт «Адольф Гитлер» и «Дас Рейх» — 398 танков и САУ — удалось преодолеть главную полосу обороны после одиннадцатичасового боя. К 17 часам подразделения 52-й гвардейской стрелковой дивизии полковника И.М. Некрасова оставили Березов и Выковку. Генерал Чистяков, находившийся на правом фланге армии, у Черкасского, натиск противника на позиции Некрасова ошибочно счел вспомогательным и потому с помощью запоздал. Оборона дивизии была рассечена на две части: один полк был отброшен на восток, два других отошли на западный берег Воркслы. На второй линии в бой вступила 51-я гвардейская дивизия второй линии, под командованием генерал-майора Н.Т. Таварткеладзе, поддержанная 28-й истребительно-противотанковой артиллерийской бригадой майора Косачева.

Обергруппенфюрер Хауссер немедленно отдал танковым группам приказ с ходу прорвать второй оборонительный рубеж русских на участке Лучки — Яковлево и захватить плацдарм на реке Псёл. Одновременно гренадерский полк 167-й пехотной дивизии, выходя в тыл, начал сматывать советскую оборону (особенностью которой было отсутствие отсечных позиций) с задачей создать плацдарм на западном берегу Воркслы. В целях расширения участка прорыва в сторону правого фланга командир 2-го корпуса СС ввел в бой дивизию «Мертвая голова», части которой нанесли удар вдоль шоссе Обоянь — Белгород на юг, стремясь выйти в тыл 375-й стрелковой дивизии полковника П.Д. Говоруненко и отбросить ее за реку Липовый Донец. Однако дивизия при поддержке 96-й танковой бригады генерал-майора В.Г. Лебедева, отбив 12 атак «мертвоголовых», в основном удержала свою полосу обороны и закрепилась на западном берегу реки. Дальнейшие попытки противника развить прорыв в северном направлении также были отбиты.

Из сводки штаба дивизии «Лейбштандарт»:

«Оценка неприятеля. При пехоте небольшой боевой ценности очень сильная и хорошо обученная артиллерия и противотанковая оборона, которые сражаются упорной ожесточенно».

На корочанском направлении в первом эшелоне наступала мотопехота 3-го танкового корпуса Германа Брейта (6, 7, 19-я танковые, 168-я пехотная дивизии) и соединения армейского корпуса «Раус» (106-я и 320-я пехотные дивизии). «Тигры» 503-го батальона полковника фон Каганека командир корпуса распределил поротно между танковыми дивизиями, точно так же были поделены полки 168-й пехотной дивизии (дивизия имела численность 6000 человек, треть из которых были поляки и чехи).

Армия генерала Шумилова имела в первом эшелоне 81, 78, 12, 36-ю гвардейские стрелковые дивизии и 262-й отдельный танковый полк, во втором — 73, 15-ю гвардейские, 213-ю стрелковую дивизии, 27-ю гвардейскую и 201-ю танковые бригады, 148-й и 167-й танковые полки.

Согласно плану, разработанному штабом группы «Кемпф», танковый корпус Брейта должен был атаковать с трех плацдармов на восточном берегу Северского Донца, которые удерживала 168-я пехотная дивизия генерала Шарля де Бюлье: два плацдарма находились севернее Белгорода, у села Михайловское, третий — в районе Соломине

На переправах в районе Белгорода у немцев почти сразу как-то не заладилось. Свайный мост, построенный саперами для 6-й танковой дивизии генерала фон Хюнесдорфа, кстати, с самого начала считавшего «Цитадель» идиотской затеей, еще до рассвета разрушила советская артиллерия. Танкистам пришлось искать другой мост, что заняло у них четыре часа, а в это время мотопехота, форсировавшая реку на резиновых лодках, гибла на минных полях, прикрытых плотным огнем.

19-я танковая дивизия Рудольфа Шмидта (81 танк и 12 самоходок) переправилась без особых происшествий и, выдвинув вперед роту «тигров» (14 машин), повела наступление на село Ближняя Игуменка. Дальше начались неприятности, поскольку именно от Белгорода русские ждали немецкой атаки в первую очередь. В отчете дивизии отмечалось:

«Со стороны русских были приняты все меры для отражения нашего удара, который будет нанесен, как они предполагали, из единственно возможного для этого района — предмостного плацдарма через р. Донец у Белгорода… Переправившейся в течение дня роте «тигров» под командованием капитана Хайтмана не удалось прорвать полосу укреплений противника вокруг предмостья Михайловка. Почти все «тигры» были выведены из строя минами».

Девять «тигров» подорвались на минах, еще четыре подбили советские артиллеристы. К исходу дня войска генерала Шмидта, потеснив 78-ю гвардейскую дивизию, расширили плацдарм на 2 километра, потеряв подбитыми и сожженными 32 танка. Командир 503-го тяжелого батальона жаловался начальству «на беспечность и тактически неграмотное применение» своих драгоценных монстров:

«3-й танковый корпус доложил о потере 13 «тигров» из 14 в одной изротутром 5 июля 1943 года. Девять «тигров» подорвались на минах. Нужно не менее двух-трех дней, чтобы вернуть поврежденные танки в строй.

Причины столь высоких потерь следующие.

С самого начала в нашем распоряжении не было карт с отмеченными на них минными полями, установленными немецкими войсками. Мы располагали лишь двумя взаимоисключающими планами, которые, как выяснилось, оба были неверны. Два «тигра» подорвались на немецких минах сразу же после начала движения. Еще два «тигра» подорвались немного спустя, также двигаясь по территории, которую считали чистой от мин.