Продвигаясь далее на север и северо-восток, 48-й танковый корпус уперся в оборону 1-й танковой армии:

«6 июля русские неожиданно открыли заградительный огонь. Его вела вся их артиллерия, находившаяся в этом районе, в том числе и дальнобойная. Это произошло в тот момент, когда немецкие войска вышли на рубеж, где по башню было вкопано бесчисленное множество вражеских танков, замаскированных и продуманно размещенных на местности».

Танковая дивизия Франца Вестховена в 11 часов ворвалась на окраину Завидовки и вскоре «порадовала» штаб корпуса донесением:

«Танковый клин 3-й тд в Завидовке полностью расстрелян и должен отойти на юг… Разведка 3-й тд докладывает, что участок по обеим сторонам Раково исключительно сильно укреплен. Закопанные КВ и Т-34, а также тяжелая артиллерия мешают продвижению по абсолютно голой местности южнее этого участка. Берега полностью заболочены, такая же долина у реки и у Красного Починка. Вражеские рубежи на Пене, кажется, значительно сильнее укреплены, чем позиции, прорванные вчера. Командир дивизии считает, что подготовиться для наступления дивизии до рассвета не удастся, так как выдвижение 332-й пд идет медленно. Артиллерия еще не сосредоточиласъ… Он считает также, что строительство моста и переправу надо проводить при сильной поддержке армейской артиллерии, иначе дивизия в лощине Завидовки будет разбита вражеским огнем».

Немецкие танки и бронетранспортеры попали под внезапный удар замаскированных в сараях «тридцатьчетверок» 6-го танкового корпуса генерал-майора А.Л. Гетмана, защищавшего 13-километровый рубеж по северному берегу Пены, артиллерии 90-й гвардейской стрелковой дивизии полковника В.Р. Чернова, 159-го гаубичного полка и дивизиона «катюш» 79-го гвардейского минометного полка. А надо отметить, что 3-я танковая дивизия была наиболее слабой по оснащению бронетехникой: в ее составе имелось 89 танков, причем 66 из них были Pz. III и Pz. II, с гораздо более чувствительной к бронебойным снарядам «шкурой». По сообщению генерала Гетмана, в районе Завидовки было подбито 30 танков противника.

Ударные группы «Великой Германии» и 11-й танковой дивизии через сплошные минные поля на широком фронте рвались к Алексеевке, Луханино, Дуброво. Но, смяв к 18 часам боевые порядки 90-й гвардейской стрелковой дивизии, они завязли в обороне 3-го механизированного корпуса генерал-майора С.М. Кривошеина, окопавшегося на линии Шепелевка — Яковлеве

«Масштабы сражения, — вспоминает бронетанковый маршал А.Х. Бабаджанян, командовавший 3-й мехбригадой, — превосходили человеческое воображение. Сотни танков, орудий, самолетов превращались в горы металлического лома. Во мгле — солнце, его диск еле пробивается сквозь тучи дыма и пыли от тысяч одновременно раздающихся разрывов снарядов и бомб. От ударов снарядов о броню адский скрежет, столбы копоти от горящих машин… И ни единого случая, чтобы солдат без приказа сделал хоть шаг назад. Не до исторических ретроспекций, но ловлю себя на мысли, что с восторгом думаю, как изменился наш солдат сорок третьего по сравнению с бойцом сорок первого».

Танкисты Катукова совместно с пехотой Чистякова отбили восемь атак, в которых участвовало от 40 до 120 танков. Особенно жестокие бои развернулись в районе Яковлево, где оборону занимала 1-я гвардейская танковая бригада В.М. Горелова с частями 51-й гвардейской дивизии.

Левым флангом 1-я танковая армия опиралась на опорный пункт Яковлеве, который удерживала 1-я гвардейская танковая бригада полковника В.М. Горелова. 5-й гвардейский танковый корпус, согласно приказу штаба фронта, правым флангом занимал Лучки. Пятикилометровый промежуток между этими двумя населенными пунктами прикрывался стрелковыми и артиллерийскими полками 51-й гвардейской дивизии. Танками он занят не был, локтевой связи соединения Катукова и Кравченко установить не успели.

Именно на этот, самый неукрепленный участок второго армейского рубежа в 11.30 обрушился удар более чем 200 танков дивизий «Лейбштандарт» и «Дас Рейх», поддержанных всей мощью 8-го авиакорпуса генерала Зайдемана. Пикировщики непрерывно действовали впереди танковых клиньев, прокладывая им дорогу, уничтожая инженерные заграждения, артиллерийские позиции, узлы связи и командные пункты. В отчете штаба Воронежского фронта отмечалось:

«Авиация использовалась противником для обеспечения преодоления препятствий в нашей обороне неприятельскими танками. В этой области отмечены действия противника по разрушению наших противотанковых рвов крупными бомбами. Их разрывами разрушались стенки рва, образуя на участках разрыва воронки, которые могли преодолеть танки. Зарегистрированы случаи использования немцами авиации для подрывов наших минных полей».

Дивизия «Мертвая голова» бригадефюрера Присса, прикрывая правый фланг корпуса СС, пыталась расширить прорыв в восточном направлении, атакуя позиции 375-й дивизии полковника Говоруненко.

К 14 часам была прорвана оборона 51-й гвардейской стрелковой дивизии, почти целиком погиб 156-й стрелковый полк. Еще час спустя панцергренадеры полка «Дер Фюрер» захватили Лучки, выбив передовые подразделения 6-й гвардейской мотострелковой бригады, не успевшей, ввиду нехватки автотранспорта, занять назначенные позиции, и продолжили преследование в сторону Калинина. Дивизия «Лейбштандарт», разгромив 154-й гвардейский стрелковый полк, вышла к южным окраинам Яковлево. Танки полка «Адольф Гитлер» двинулись на север к еще одним Лучкам (северным). В обороне советских войск образовалась брешь, войска двух дивизий были рассеяны, основная тяжесть борьбы с прорвавшимся эсэсовским корпусом легла на бригады Катукова.

Чтобы локализовать продвижение противника в тыл 1-й танковой армии, генерал Катуков отдал распоряжение Кривошеину поддержать одним батальоном 49-й танковой бригады танкистов полковника Горелова. Одновременно командир 31-го танкового корпуса генерал-майор Д.Х. Черниенко должен был выдвинуть на кризисный участок 100-ю танковую бригаду полковника Н.И. Иванова. На какое-то время танкисты сумели сковать боевую группу «Лейбштандарта» и задержать ее продвижение в северо-восточном направлении.

Генерал Чистяков, получивший в свое распоряжение два гвардейских танковых корпуса, решил их использовать на полную катушку, а именно: контратаковать. 5-й Сталинградский должен был ударить в лоб эсэсовским дивизиям, отбросить прорвавшиеся части противника на рубеж Яков-лево — Лучки и восстановить оборону на второй полосе. 2-й Тацинский корпус получил задачу, переправившись на западный берег Липового Донца, сокрушить противника и перерезать дорогу Белгород — Обоянь.

Опытный танкист генерал Кравченко едва успел развернуть свой корпус, окопать, замаскировать и распихать по лесочкам боевые машины, организовать грамотную оборону, и в нужном месте — дивизия «Дас Рейх» двигалась прямо к его командному пункту, на хутор Калинин, — как прибыл представитель командующего 6-й гвардейской армией полковник Никифоров и, размахивая перед носом пистолетом, стал требовать немедленно идти в атаку. Затем появился не имеющий связи со своими войсками и не знающий, чем себя занять, в дугу пьяный командир 23-го гвардейского корпуса генерал-майор П.П. Вахромеев с намерением арестовать и расстрелять Кравченко, а заодно и заместителя командующего БТ и MB фронта генерал-майора И.И. Петрова. Пока Вахромеев искал автоматчиков, Петров сбежал на командный пункт армии, где пытался объяснить генералу Чистякову, что «сейчас не такая обстановка, чтобы двигать корпус в наступление». Беседа двух генералов изложена в донесении Петрова: