— Американцам следовало бы вступить в Прагу! — сказал Архипов.

Понял ли ситуацию американский капитан — неизвестно, но Архипов ничего не добился и после совещания объявил повстанцам, что дивизии придется оставить город, поскольку вскоре его займут советские войска. Вечером он доложил об этом Буняченко и Власову.

Для хитроумного Сергея Кузьмича это оказалось весьма неприятным сюрпризом.

Тем ни менее 7 мая, когда немцы начали подавление восстания, власовцы защитили город.

«Части генерала Власова, которые с нами борются против немцев, разоружили в районе западнее Праги больше десяти тысяч немецких солдат» — передавало в этот день Пражское радио.

Но это на улицах, где в этот день погибло около 300 солдат и офицеров РОА…

В Чешском национальном совете в это время тоже бушевали страсти.

Капитан РОА Ростислав Львович Антонов, командированный Буняченко на заседание ЧНС, попытался определить отношение РОА и ЧНС.

Против этого решительно выступил заместитель председателя Совета Иожеф Смрковский.

— Почему? — задал вопрос Антонов.

— Вы же воюете с коммунистами! — ответил Смрковский. — А я тоже коммунист[89].

Смрковскому удалось добиться, чтобы с командованием власовской армии не заключалось никакого письменного соглашения.

Как только власовцы выбили из Праги эсэсовцев, им объяснили, что Прагу в соответствии с Ялтинским соглашением будут оккупировать не американцы, а советские войска и поэтому образовано чешское правительство, которое возглавил коммунист Иожеф Смрковский.

От лица этого правительства, спасителям Праги было заявлено, что чешское правительство никогда не просило власовцев о помощи и не сочувствовало делу КОНРа.

Офицеры КОНРа, плохо разбирающиеся в чешских идеях народосбережения, возмутились:

— А как же повстанцы, из штаба Пражского восстания, которые приходили к нам?

— Это не повстанцы, а авантюристы. Ни чешский народ, ни правительство не уполномочивали их обращаться к вам. Наше правительство на две трети — коммунисты, и мы советуем дивизии КОНРа сдаться наступающей Советской армии.

В этот же день в 23 часа С.К. Буняченко отдал приказ 1-й дивизии оставить Прагу и двигаться на юг, чтобы войти в американскую оккупационную зону.

По дороге выяснилось, что потерялся Боярский, которого генерал Трухин отправил к Власову с сообщением о результатах переговоров с американцами — американцы требовали безоговорочной сдачи. Трухин отправился на поиски Боярского, но был захвачен чешскими партизанами.

Тут нужно сделать небольшое отступление.

Спасение Праги от разрушения, пожалуй, единственное деяние РОА, которое признается всеми исследователями и которое с полным правом может быть занесено в положительный актив власовского движения.

И даже некая символика тут просматривается.

В Праге образовали Комитет освобождения народов России, и РОА — армия этого комитета — и спасла Прагу.

И какова же была награда спасителям?

Серым холодным утром 6 мая 1993 года на Ольшанском кладбище в Праге, над пустым холмом, где лежали триста павших в бою солдат и офицеров армии Власова, был водружен темный деревянный крест с белеющими на нем буквами: РОА. Крест обвивал в изголовье терновый венец.

«Вопреки ожиданиям, спровоцированным мифом о всенародной любви и признательности чехов власовцам за освобождение Праги, — не скрывая злорадства, писала в те дни журналистка „Комсомольской правды“, — на кладбище собралась жалкая кучка людей, состоящая большей частью из пишущей и снимающей братии».

Поставили этот крест почти пятьдесят лет спустя.

А тогда, в майские дни Светлой седмицы 1945 года, в благодарность за помощь чехи расстреляли В.И. Боярского, М.М. Шаповалова повесили, а Ф.И. Трухина и И.А. Благовещенского передали Красной армии.

Если у А.А. Власова и были какие-то идеи насчет славянской поддержки дела освобождения народов России, все они разбились о твердокаменную чешскую идею собственного народосбережения.

Как только опасность миновала — пропало и дружелюбие чехов, поскольку теперь им стало политически невыгодно и опасно далее сотрудничать с власовцами.

Но продолжим хронологию гибели власовского движения.

8 мая. Правительство Третьего рейха капитулировало. Генерал М.А. Меандров, не дожидаясь разрешения, перешел в американскую зону и сдал штаб РОА с остатками 2-й дивизии и офицерской школы. Позже меандровцы были репатриированы в Советский Союз.

9 мая. Вечером, все еще на чешской территории, 1-я дивизия встретилась с танковым соединением 3й американской армии.

10 мая. Переговоры с американским командованием.

11 мая. Дивизия С.К. Буняченко сдала оружие, и ее разместили в районе Шлиссельбурга. Сюда прибыл и Власов.

Опасаясь столкновения с советской 162-й дивизией, командир 2-го полка полковник Артемьев «случайно» встретился с советскими офицерами и сделал вид, что выслан на переговоры об условиях сдачи дивизии КОНРа.

Он договорился, что 12 мая в полдень дивизия КОНРа перейдет на советскую сторону.

12 мая. В 10 часов утра Сергеей Кузьмич Буняченко с начальником штаба подполковником Николаем Петровичем Николаевым отправился в замок Шлиссельбург — в американский Генеральный штаб, где им сообщили, что, хотя американский командующий относится сочувственно к положению Власова и его солдат, он вынужден запретить им переход американской демаркационной линии. К этому было добавлено сообщение, что американцы должны покинуть Шлиссельбург и город будет передан их советскому союзнику.

Это известие было смертельным ударом для разоруженной дивизии.

С.К. Буняченко отдал приказ разойтись и пробиваться самостоятельно.

С. Стеенберг считает, что примерно половина дивизии (10 000 человек) либо сразу же попала в руки Красной армии, либо была поймана чешскими партизанами и передана Красной армии, а другая половина пробилась к американцам, но многие из них впоследствии были репатриированы.

Мы говорили, что генерал Власов сочинил себе бесчисленное множество биографий. Почти каждому собеседнику он преподносил события своей жизни так, как хотелось тому.

Но все-таки не совсем верно предположить, что, примеряясь к слушателям, Власов преследовал только одну выгоду.

Еще более он примерялся к себе, к смыслу своей жизни…

Невозможно было никому рассказать о бессмысленной и страшной гибели 2-й Ударной армии, загнанной интригующими генералами в болотный мешок.