Пока госпожа Рохфинн и её протеже рассматривали творения Реана, я незаметно огляделась: гости всё так же бродили, переговариваясь, обсуждая, время от времени поглядывали на хозяйку галереи, но в общем, никаких подозрительных личностей не заметила. Предчувствие, не дававшее покоя весь день, подозрительно молчало, и это беспокоило больше, чем если бы появилась открытая опасность. Потому что не знаешь, чего ожидать и откуда.

— А вы что скажете о творчестве господина Гардана? — вопрос Моргрис выдернул из раздумий.

Рен и художник углубились в какие-то дебри, обсуждая технику, сыпали специфическими терминами, и, видимо, вдова разговор поддержать уже не могла.

— Необычно, — осторожно ответила я. — Но я предпочитаю более традиционные виды искусства, — надеюсь, не обидела.

Глаза Моргрис насмешливо блеснули, она покосилась на захваченных обсуждением Рена и Арнотира.

— Значит, вы здесь, только чтобы составить компанию вашему спутнику? — уточнила она.

Я кивнула.

— Мне не сложно, а ему приятно, — с улыбкой добавила. — Простите, если мы слишком навязчивы… — словно спохватившись, произнесла, отведя глаза.

— Нет, что вы. Приятно встретить хоть одного человека, который не лицемерит и не убеждает с фальшивым восторгом, что художник — гений, а его картины — шедевры, — заявление Моргрис повергло меня в изумление.

Она подметила мою реакцию и неожиданно усмехнулась.

— Я хорошо разбираюсь в людях, госпожа Ирэна, поверьте, — произнесла она. — И прекрасно понимаю, что большинство пришли сюда только потому, что засветиться на мероприятии с моим присутствием — это полезно для престижа, — вдова отпила из бокала.

Я помолчала, потом осторожно спросила:

— Скажите, а вам действительно нравятся эти картины?

— Нет, — спокойно ответила Моргрис. — Более того, у меня голова болеть от них начинает. Но у господина Гардана есть друг, который очень уважает его искусство, великолепный дизайнер, а мне как раз требуется подобный человек, мы открываем новый филиал в Иагисе. Перспективный мальчик, но по причине юности, гордый, — она снисходительно улыбнулась. — Он почему-то думает, что работая на меня, потеряет индивидуальность и ему придётся штамповать массовые эскизы, — Моргрис хмыкнула, повертела бокал в руке. — Для оптового производства мне людей хватает, а вот для авторских вещей сложно найти подходящего дизайнера, — синие глаза внимательно посмотрели на меня. — Думаю, теперь, когда благополучие его друга зависит от моего покровительства, он согласится. Я вас не шокировала? — непринуждённо поинтересовалась Моргрис с лёгкой улыбкой.

Я склонила голову, ответив ей таким же взглядом.

— Вы всегда так откровенны с незнакомыми людьми, госпожа Рохфинн? — негромко спросила, поймав себя на том, что она начинает мне нравиться.

— Нет, только с теми, кто мне понравился, — снова огорошила она. — Я не чувствую в вас опасности и лжи, госпожа Ирэна. Вы действительно пришли сюда не ради престижа и не ради возможности покрасоваться среди модной тусовки. А ваш спутник неплохо рисует, его картины мне нравятся гораздо больше, — теперь Моргрис открыто улыбалась. — Мне иногда хочется просто поговорить по душам, а не с кем, понимаете? — понизив голос, произнесла она. — Всем от меня что-то надо…

Всего лишь на мгновение под маской вежливой отстранённости мелькнула тоска, и я поняла вдруг, что Моргрис — очень одинокая женщина, и ей действительно плохо от этого, хотя она тщательно скрывает. От Императрицы пришла мягкая, тёплая волна, и я с удивлением осознала, что сущность включила свою магию — притягательности и расположения.

— Вы мне понравились, Ирэн, — прямо заявила Моргрис и предложила. — Я бы хотела встретиться с вами, скажем, завтра, в два часа дня, в ресторане «Небесные огни». Знаете, где это?

Конечно, знаю, то самое любимое заведение вдовы Рохфинн.

— И спутника своего возьмите, я бы хотела обсудить с ним кое-что. Он пишет портреты? — задала она следующий вопрос.

— Ну, меня он рисует, — осторожно ответила я, уже догадываясь, что предложит женщина.

— Тогда завтра, в два часа, я вас жду, — Моргрис кивнула и отвернулась, посмотрев на кого-то за моей спиной. — До встречи, госпожа Ирэна.

Она обошла меня и поспешила к кому-то из гостей. Я оглянулась, посмотреть, кто же это, и увидела того самого незнакомца, фото которого мы рассматривали с Реном пару дней назад. И тут же мой локоть крепко сжали пальцы.

— Рами, — тихо-тихо произнёс Шут на ухо. — Твои предчувствия оправдались. Это Тейваз.

Внутри всё мгновенно заледенело, я застыла, не в силах пошевелиться. Руна же, скользнув по мне равнодушным взглядом, развернулся и последовал за Моргрис вглубь галереи. В голове бился один вопрос: узнал, не узнал?! И тут же возник целый ворох следующих: один ли он? Если да, то где остальные? Если нет, то что Иргрин тут делает? И что, чёрт возьми, он делает рядом с Моргрис?! Что ж, вот и попробую завтра на встрече осторожно узнать, благодаря Императрице госпожа Рохфинн испытывает ко мне доверие, надо сыграть на этом. Надеюсь, получится.

— Меня через несколько дней приглашают на открытие нового прихода, — молодой человек с тонкими чертами и нервными, немного суетливыми движениями замер около панорамного окна, из которого открывался красивый вид на вечерний Иагис. — Надо речь сказать.

— Покажи, — Радимир не сводил с Фигиса Рохфинна внимательного взгляда, подмечая каждый жест.

— Да там только наброски, — смутился сын Моргрис. — Пока ничего толкового.

— Вот и сделаем конфетку, — мягко улыбнулся Рад. — Показывай, давай, Фис, не стесняйся.

С лёгким вздохом наследник Семьи Рохфинн подошёл к столу и взял планшет.

— Вот, только там мало и…

— Заканчивай оправдания, — перебил его Радимир. — Ты умеешь говорить, и очень неплохо, люди любят тебя слушать.

— Не так, как отца, — Фигис криво улыбнулся.

Начальник Рамилы поднял брови и смерил парня взглядом.

— Зачем вообще с ним сравнивать? Если не ошибаюсь, у вас с ним разные взгляды на религию, — Рад открыл файл с текстом. — Запомни, Фис, чтобы поверили, в то, что твой бог лучше, — по губам Радимира скользнула усмешка, — убеди людей, что он несёт больше благ, чем другой. Люди боятся смерти и того, что за порогом — расскажи, что их там ждёт исполнение всех желаний. Люди не любят жертвовать чем-то в угоду своим желаниям — скажи, что достижение лучшей жизни за гранью не требует строгого аскетизма и отказа от мирских благ. Так, ну, что тут у тебя?.. — Радимир углубился в изучение статьи, Фис, помедлив, присел рядом на диван.

Некоторое время они работали над речью, потом Рад небрежно поинтересовался:

— Слышал, твоя мать сегодня какую-то галерею открывала.

— Она любит покровительствовать всяким чудакам от искусства, — хмыкнул Фигис. — Меня звала, но я не поклонник абстрактной мазни, — он скривился. — Да и опять начала бы говорить, что я позорю память отца, выбрав другую веру, — молодой человек с негодованием фыркнул.