Мэл впервые с того вечера встретился с дочерью. Столкнувшись с Эмитой в прихожей, он посмотрел на нее больными глазами, и сердце девушки дрогнуло. Она шагнула в объятия отца решительно, как в холодную воду, хоть и не без трепета. Моргана, которой вроде бы никто не рассказывал о случившемся, но которая все равно узнала обстоятельства происшествия, теперь смотрела на падчерицу, плотно сомкнув губы и сочувствуя ей взглядом. Трудно было понять, о чем она думает, потому что леди Арман с детства привыкла держать свои мысли при себе.

Мэльдор, который последние месяцы работал на пределе и далеко за пределами своих сил, вздохнул с облегчением. Он разделял мнение патриарха своего клана, что проблемы с Домом Бомэйна отнюдь не кончены (обвинения, предъявляемые им, тянули на декланирование, а какой патриарх без сопротивления позволит декланировать свой клан?), но считал, что на ближайшие несколько месяцев проблема решена. А значит, можно немного отдохнуть.

Он вручил Моргане огромный букет чайных роз и тут же схватился за трубку видеофона.

– Ну, откуда будем заказывать еду? Можно пиццу, а можно и из ресторана, что-нибудь посущественнее.

– Пап, не надо пиццы, – запротестовал Мэлокайн.

– У-ух, – отфыркнулся Дэйн, вваливаясь в гостиную дома своего старшего брата в обнимку с ящиком бутылок. – Какая еще пицца? Бать, заказывай рябчиков и ананасы в игристом вине. Отмечать – так отмечать.

– Смотря что отмечать.

– Поводов уйма.

– Я вижу, у нашей семьи входит в привычку отмечать любое ключевое событие заказным застольем на дому, – сдержанно улыбнулся Мэльдор.

– Традиции – святое дело.

– Интересно, как можно ехать в хороший ресторан всей толпой, отмечать торжества, когда у Морганы грудничок под мышкой, – проворчал Мэлокайн. – Уж если отдыхать, так отдыхать, нужно, чтоб всем было удобно. А поесть-то хочется…

– Наголодался в КПЗ? – Мэльдор набрал номер и сделал большой заказ. – Ну, сегодня яства будут из «Аэвы». Кутить, так кутить. Дэйн, ставь бутылки на подоконник. Это что – наливка?

– Нет, это моя фирменная «раздолбаевка» улучшенного вкуса, настоянная на ягодах и фруктах. Каждая бутылка – особый рецепт. Надо же отметить событие.

– Начинаю смутно догадываться, что именно ты имеешь в виду, – проговорил Мортимер-отец. – Но давай, озвучь. Что за событие?

– Ты уже все знаешь? – разочарованно протянул Дэйн. – А я рассчитывал, что буду первопроходцем…

– Говори-говори. Не тяни.

– Руин жив.

Стоявшая у стола Моргана – она пыталась пристроить Амаранту в специальный высокий стульчик, но девочка упорно вырывалась и уползала – едва-едва улыбнулась.

– Я тоже знаю. Уже пару дней как. Он мне сам сказал.

– Кто – Руин?

– Да… Руин.

– Я вижу, единственный, кто еще не в курсе происходящего – это я, – пробормотал Мэлокайн, выдергивая из ящика бутылку красной «раздолбаевки». Судя по самодельной этикетке, «напиток» был настоян на бруснике.

– Еще Эмита. И все отсутствующие, – поправил Дэйн, расставляя бутылки. – Мэл, штопор в ящике.

– Зачем мне штопор? – удивился ликвидатор, ловко отковыривая пробку при помощи кончика своего ножа. – Вот что значит практика… Рассказывай, Дэйн.

– Собственно, я знаю совсем немного. Руин жив, пока он находится в Провале, вместе с женой…

– Теперь понятно, куда испарилась Катрина. А я ее искал…

– Он прихватил ее с собой. Пока намеревается сидеть там, наводить свои порядки, и категорически требует хранить в тайне то, что он жив.

– А как ему удалось выжить?

– Он не объяснил. Дал понять, что объяснять очень сложно. И долго.

– Как ты узнал все это?

– Как он с тобой связывался? Через миры это сложно, даже с помощью артефактов. Или сынок побывал в Асгердане.

– В Асгердане-то он побывал. Когда захапал и уволок Катрину. Но связывался со мной из Провала. И без всяких артефактов. Мы же братья, так что очень близки друг с другом. Да и он – мастер.

– Странно, что он не связался со мной, – Мэльдор пожал плечами, делая вид, что недоволен, хотя на самом деле цвел.

– Понятно, почему. Ты ведь сразу же рассказал бы маме.

– Естественно. Я непременно собираюсь это сделать.

– Руин высказался очень четко – мама знать не должна.

Глава семьи несколько минут молчал, разглядывая младшего сына.

– Ну и как ты сам это оцениваешь? Как можно так говорить? Ведь она же мать, или как ты считаешь? Что у нее нет сердца? Что она не заслуживает успокоения? Что она не мучается?

– Я очень люблю маму. Честное слово, готов изо всех сил защищать ее от любого огорчения. Но язык у нее без костей, и ты это отлично знаешь.

Мэлокайн фыркнул и тут же сделал серьезное, даже строгое лицо. Принялся с деловитым видом разливать по бокалам изобретение брата. Моргана торопливо перевернула свой бокал.

– Я не буду.

– Что так? Хоть попробуй.

– Я же еще кормлю грудью, ты знаешь. Даже если эта штука не вредна для ребенка, она все равно попадет ей в рот. Мне только пьяной Амаранты не хватало. Я и так с ней справиться не могу.

– Вся в меня, засранка, – ликвидатор ловко поймал ребенка, вознамерившегося выпасть из кресла. Водворил ее на место.

– Ну вот, опять. Как ее ни пристегивай…

– Наша порода!

– Дэйн, – лишь краем глаза покосившись на расстроенную Моргану и возмущенную Амаранту, которой не дали «полетать», Мэльдор продолжил прерванный разговор. – Тебе не следует так говорить о матери. Я не хочу тебе указывать, ты уже парень взрослый, но есть вещи, которые нельзя себе позволять…

– Но если это правда! Еще во дворце провальского властителя говорили – что знает Дебора Диланэй, то знает весь Провал. А Руин сейчас в угрожаемом положении. Только дай маме разболтать, что он жив, – неприятностей не оберешься.

Мортимер-отец развел руками.

– Какие ж вы все-таки… Я просто поражаюсь. Ну что ж… Если Руин настаивает, я сохраню это известие в тайне от Деборы, но знаете, я считаю, что это подло.

– Ты говоришь буквально мамиными словами. Вот что значат годы совместной жизни…

– Ну нет, Дэйн. Когда спустя время она узнает, что я давно в курсе Руиновых дел, она будет выражаться намного крепче.

Дети Деборы, которые отлично знали свою мать, ответили ему понимающим смехом. В самом деле, разъяренная Дебора в выражениях обычно не стеснялась.

Появились официанты из «Аэвы». Самая серьезная и богатая фирма, владевшая сотней одноименных ресторанов в основных мирах системы Центра, могла позволить себе ставить порталы в дома заказчиков – это было удобнее, быстрее и в дальнем загляде даже выгоднее, чем развозить заказы на машинах. От хозяина дома, Мэлокайна, получили согласие на магическое вторжение, и теперь безмолвные официанты с плавными движениями обслуги высшего класса расставляли на столе заказанные яства.