Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но просто занимать место она не хотела, — продолжил за Кудинова я.
Лешка вздохнул.
— Она клевала мне печень несколько месяцев. Конечно, это был риск — и для нее, и для напарника. Ну, и для меня в какой-то степени. Я все ждал… ну, какого-то максимального стечения благоприятных обстоятельств. А с кем еще я мог ее послать?
— Ты, единственно, мог бы меня предупредить.
Кудинов снова затянулся и не спеша выпустил дым.
— Я сначала так и хотел сделать. Тогда, в Тель-Авиве. Но, с одной стороны, я в Маше был уверен. А тебе это могло бы помешать строить отношения. Я же тебя знаю — ты бы ведь все время об этом думал.
В этом Лешка был прав. Знай, я про Машу, наши отношения так, возможно, и не выстроились бы! Как она сказала: «Ты сделал невозможное»?
Я вспомнил еще, как Маша воспротивилась, когда я хотел отослать ее в Дели после покушения в Амбере. Для нее это означало бы проваленный экзамен на профессиональную пригодность.
— Я должен расписаться в зачетной книжке? — спросил я.
— И в медицинской карте. Под завершением психологической реабилитации.
Кудинов закатил глаза, как он всегда делает, когда результаты его дедукций носят личный характер, и закончил:
— Если, конечно, мои наблюдения верны.
Свет быстро угасал. Когда мы с Кудиновым вышли из ресторана, небо над нами уже не слепило. Оно было как на акварели: нежно-голубое, с перышками розовых облачков, медленно скользивших в сторону горы. И опять у меня в голове пронеслась мысль: вот так идущий на казнь замечает каждую мелочь и восхищается ею. Я посмотрел на часы: было четверть седьмого.
— Он сказал, в семь, но, я боюсь, в это время будет уже темно! — сказал я.
— Так поспешим! — невозмутимо откликнулся Кудинов.
Водитель «тук-тука» — черный, как негр, болезненно худой и, экзотическая деталь для профессионального участника движения, с бельмом на правом глазу — нашему желанию посмотреть на закрытый для посещения Водный дворец не удивился.
— А-а! Фото! Фото! — понимающе закричал он, показывая на Лешкин фотоаппарат. — Мое сделай фото!
Он вылез из своего железного коня и, подбоченился: одна рука на невидимом руле, вторая поднесена к глазам козырьком. Где-нибудь в Египте с нас тут же потребовали бы денег. Но индиец только удостоверился по монитору на задней стенке фотоаппарата, что его изображение действительно сделано и уедет с нами в далекую страну, и наградил нас еще одной широкой улыбкой.
— Мы спешим! — уточнил я.
Таксист сделал успокаивающий жест рукой — ладошка у него, как у африканцев, тоже была светлой.
— Один минут! Один минут!
Так я перевожу. Он сказал: «Уан минут!»
Отчаянно сигналя и поскрипывая пружинами на каждой выбоине, наш «тук-тук» понесся по запруженной всеми видами транспорта улице. Всеми, которые ездили здесь последние несколько тысяч лет и по-прежнему были вместе. Мы выбрались из центра, пронеслись по пыльному проспекту, застроенному уже не розовыми, а серыми двухэтажными коробками, и вырвались на простор. Когда справа открылась волнующая громада Водного дворца посреди озера, я снова посмотрел на часы. Конечно, не за пять минут, за пятнадцать, но доехали мы засветло!
В какой-то момент дорога подходит вплотную к воде, поворачивая вместе с ней вправо. Здесь вдоль берега сооружена широкая мощеная плитами эспланада с перилами, с которой можно любоваться видом дворца. У самого ее начала, там, где в озеро впадает арык, на полоске травы сидел человек с лодкой, наполовину вытащенной из воды. Я бы, на месте этого человека, сел на лодку и смотрел на дорогу: кто там должен за ней явиться? Лодочника же этот вопрос, похоже, волновал мало. Он сидел на корточках, задумчиво — а, может, наоборот, бездумно, — глядя на отражающуюся в спокойных водах массу дворца, над которой аккуратными зелеными шарами возвышались кроны деревьев.
— Остановитесь здесь! Стоп! Стоп! — увеличивая децибелы, прокричал Лешка.
Я полез в карман за деньгами.
— Я подожду вас! — предложил водитель.
Мы с Кудиновым переглянулись. Может, было бы неглупо, чтобы с берега за нами следил кто-то нейтральный! Но как объяснить, зачем мы поплыли на лодке к дворцу? И если ситуация там осложнится, лишний свидетель нам может как раз помешать. Мы одновременно отрицательно покачали головами.
— Я могу хоть час ждать! — заверил таксист, щуря на солнце здоровый глаз. Тот, с бельмом оставался широко открытым. Он что, им вообще не видит?
— Нет-нет! Нас заберут отсюда друзья на машине! — легко сымпровизировал я.
Я добавил еще одну банкноту, чтобы водителю не было обидно. «Тук-тук» пыхнул густым черным облачком, отличающим в Индии все виды транспорта, изобретенные за последние сто лет, и укатил в мотоциклетном треске. А мы с Кудиновым пошли к лодочнику. Я не говорил еще? Это был сикх: лет сорока, худой, бородатый, с голубовато-серым тюрбаном на голове.
При нашем приближении он встал и расправил ладонью складки своего балахона. Он не улыбнулся нам, не протянул руки, только коротко бросил:
— Добрый вечер!
— Добрый вечер!
Сикх уперся в нос лодки и столкнул ее в воду:
— Вас уже ждут! — буркнул он, придерживая лодку, чтобы мы могли сесть.
Это была плоскодонка, когда-то выкрашенная зеленой краской, которая кое-где еще цеплялась за побелевшие от времени и дождей доски. Скамеек было две. На задней, узкой, уже устраивался Кудинов, а через широкую среднюю, по бокам которой болтались в деревянных уключинах такие же облупленные, белесые, с проступившими древесными волокнами весла, как раз переступал я. На дне лодки плескалось немного воды, и на случай долгого путешествия под заднее сидение был положен черпак из куска мотоциклетной покрышки, прибитой к палке. И еще там лежала картонная коробка, из которой упрямыми кольцами вылезала леска. Какие-то рыболовные снасти.
— Садитесь! — крикнул сзади сикх.
Мне пришлось это сделать — он отталкивал лодку от берега.
— А вы? — спросил я.
— Я буду ждать здесь!
Мы с Лешкой снова переглянулись.
— Вас ждут, — повторил сикх. — Вы же умеете грести?
Вопрос был не в этом: мы становились плавающей мишенью. Кудинову тоже это нравилось все меньше, однако, виду он не подавал. Он щелкнул своим фотоаппаратом лодочника и сладко улыбнулся ему:
— Фотография на память!
Сикх нахмурился, но ничего не сказал.
— Ну же! — Кудинов перевел взгляд на меня и по-английски передразнил сикха. — Вы же умеете грести?
Конечно! Не барину же брать на себя черную работу!
Я взял в руки весла, развернул лодку и поплыл к Водному дворцу. Сикх подобрал полы балахона и снова уселся на корточки. Глаза его смотрели в нашу сторону, но он нас не видел. Медитировал? Обкурился? И то, и другое было непохоже на правду.