Подошед и получивший один талант и сказал: «Господин! я знал тебя, что ты человек жестокий, жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал; и убоявшись, пошел я и скрыл талант твой в земле; вот тебе твое». Господин же его сказал ему в ответ: «Лукавый раб и ленивый! ты знал, что я жну, где не сеял, и собираю, где не рассыпал; посему надлежало тебе отдать серебро мое торгующим, и я пришед получил бы мое с прибылью (выделено мной. – Т. С.). Итак, возьмите у него талант и дайте имеющему десять талантов, ибо всякому имевшему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и что имеет. А негодного раба выбросьте во тьму внешнюю; там будет плач и скрежет зубов». Сказав сие, возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит!Приложение 2

Грамматика жизни

Вы не пробовали объяснить,

Что означает – любить?

Вам приходилось кричать,

Как это больно – страдать?

Вы не пытались понять,

Что это – умирать?

Не стараетесь, напрасный труд!

Кто не прожил – они не поймут.

И не сразу поймете сами,

Что происходит с Вами,

Что во дне завтрашнем будет,

Чем утро Вас рано разбудит.

Есть один способ на свете понять:

Учиться любить, умирать и страдать.

И радоваться этой школе,

Принимая и счастье, и горе.

И дорожить каждым часом,

Как новым учебным классом.

И умирать каждой ночью,

Тлен ощутив воочию.

И воскресать утром каждым,

Жизни вбирая жажду.

И в день бросаться смело,

Любой свой шаг возводя до Дела.

Молиться, смеяться, дышать, любить,

Как будто мгновение осталось жить.

И сладость мига вкусить,

Надеясь Чашу испить…

И – слышите! – каждой секундой благодарить

Того, Кто создал нас жить.

Т. Солдатова

1995 годПриложение 3

История про близкого человека

Мой крестник, которого я крестила уже во взрослом возрасте по его просьбе, муж подруги, очень многие психологические темы уже «прошел» и знает их и по жизни, и как с ними работать в психологии. Отношения в семье разваливаются, он вроде запрашивает помощь, но работает «понарошку», ничего не меняя в жизни, не принимая решения. Проблема, естественно, уже спускается на физическое тело, начинается психосоматика, попросту говоря, болеет. Болезнь полуосознанно использует для психологического шантажа: «Посмотрите, как я мучаюсь, неужели Вы оставите меня больного?» Причем в игру вовлечены все: и жена, и родственники, и я.

В один прекрасный день – резкое обострение почечно-каменной болезни, камни забивают протоки. Высокая температура, сильнейшие боли – ситуация острой хирургии. Он буквально «доползает» до меня с фразой, которая меня как крестную мать сразила наповал: «Мать, спаси!»

Что я могла сделать? Первый порыв – броситься, поднять на ноги весь город, друзей-врачей, работать параллельно с ним в психологической технике, которой можно снять или хотя бы облегчить физическое состояние. Постараться избежать хирургической операции, а если не успеем, максимально ускорить выздоровление. Но я остановилась и стала задавать себе вопросы.

Чья ситуация? – Его.

Первый раз? – Нет, не первый.

Он не понимает, с чем связана? – Понимает. Это его семейная ситуация, которую он не решает.

Если я сейчас помогу, он что-то изменит? – Нет. То есть получается, жизнь ему дает урок – жесткий, болезненный. Но в это время человек лучше соображает – отступать некуда.

Если я ему сейчас кинусь помогать, это поможет его душе или повредит? – Скорее всего, повредит, он опять использует сочувствие и поддержку окружающих для кормления своего «глиста» (смотрите письмо «Хотеть не вредно – вредно не хотеть»).

Хотела бы я, чтобы мне так помогали, полечив тело, но затянув еще туже петлю ситуации и навредив душе, так и не выучившей урок? – Нет, не хотела бы.

А что будет с моей душой, талантом, если я окажу «медвежью услугу» другой душе? – Тоже, как я понимаю, больше вреда, чем пользы, хоть я и буду «помогать ближнему».

А теперь представьте на минуточку мое состояние: я – врач, я – психолог, вытаскивавший людей и не из таких передряг, я – человек верующий, отказываю тяжело больному в помощи, а это – близкий, дорогой человек. Я сидела, держала его за руку, смотрела в глаза с расширенными от боли зрачками, подбирая каждое слово, молясь внутри. Говорила о том, что «я вызову сейчас скорую, свяжусь с врачами, но ни сама, ни кто-то из родных туда с тобой не поедет; ты знаешь, с чем связана болезнь, ты сам решишь, делать операцию или нет. Мы заплатим персоналу, но сидеть возле тебя не будем». Не знаю, можете ли Вы представить, чего мне это стоило? А потом еще удержать всех родственников, пережить звонки из далекого города его рыдающей матери: «Ты же сама – мать, помоги моему сыну!» Боюсь, что и Вы уже считаете меня извергом.

Но на другой день ему стало лучше, операцию отменили, а еще через день мой Сергей (прости, родной, имя я тебе поменяла, но ты-то узнал себя?) здоровым (!) вернулся из больницы своими ногами, камни чудесным образом вышли, температура упала, в голове прояснилось.

Не буду врать, главное решение он принял не сразу, были еще «откаты», были еще разговоры, мне еще не один раз пришлось «держать оборону». Но я уверена, что именно этой ночью он все понял и решил, просто поступки имеют инерцию. Сейчас у него другая семья, другие интересы, маленький сын, и дай Бог ему счастья и понимания.

Кейс

Часть 1

Алексей Павлович, соучредитель крупного предприятия, собственник бизнеса, 47 лет. Умный, жесткий, энергичный, внешне очень привлекательный. Взаимодействовать мы начали по развитию команды топ-менеджеров. Сразу было видно, что людей он «строит», но при этом никогда не переходит личных границ, «суров, но справедлив». Поначалу пытался «построить» и меня, но после моего ответного сурового анализа ситуации и перспектив сотрудничества – зауважал. Стиль общения выбрал безэмоциональный, деловой, с большой дистанцией, «на Вы и шепотом». Никаких личных тем и обсуждения страхов и опасений будущего. Я, конечно, видела, что «не все спокойно в датском королевстве», но в душу не лезла, тем более что работы было и так невпроворот. Но жизнь есть жизнь, а если идет перестройка крупного бизнеса «на лету», без выхода из реалий деловой среды, сюрпризы и авралы неизбежны. И вот в один из поздних вечеров, когда мы продумывали очередной «прорыв», маска упала, и появился живой человек, переживающий, страдающий, ищущий. «Железный Феликс» заговорил. Собственно, так всегда бывает, что изменения, начавшись, идут по всем фронтам, и на прочность испытывается вся картина мира, все ценности.