Как следствие, пленение Жанны д’Арк под Компьенем и в последующие века часто объяснялось именно завистью королевских военачальников. Так, в чрезвычайно популярных во Франции «Анналах и хрониках» Николя Жиля[956] назывались сразу две возможные причины произошедшего. «Кое-кто говорит», замечал автор, что давка на мосту через крепостной ров была столь велика, что девушка просто не смогла вернуться в город[957]. Однако есть и «другие» — считающие, что ворота Компьеня были закрыты специально — «по приказу некоторых французских капитанов, завидовавших военным успехам Жанны и ее славе»[958].

Версия предательства, совершенного по отношению к Орлеанской Деве ее ближайшими соратниками, продолжила свое существование и позднее. И в ряде случаев она оказалась совмещена с версией об измене Гийома де Флави. Так, Франсуа де Мезере в созданной по заказу кардинала Ришелье в 1646 г. «Истории Франции» писал, что капитан Компьеня предал Жанну из зависти к тому доверию, которое она вызывала в войсках[959]. Луи Ле Жандр в «Новой истории Франции» 1719 г. заявлял, что де Флави действовал «по злому умыслу или безрассудно»[960]. Франсуа Гайо де Питаваль полагал, что Дева оказалась в плену потому, что «кто-то» закрыл перед ней ворота города, хотя сама она и предвидела такое развитие событий и предсказала, что ее предадут[961]. Поступок «этого француза» автор называл «черным вероломством» в отношении героини, которая спасла Францию от, казалось бы, неминуемой гибели[962]. Точно так же описывал события, произошедшие в Компьене, и Жан-Зоробабель Обле де Мобуи[963], считавший, что французы виновны в гибели Жанны д’Арк в не меньшей степени, нежели англичане. И хотя предательство капитана «не было доказано», его поступок был чем-то большим нежели простое проявление «недоброжелательства»[964].

Последнее замечание Ж.-З. Обле де Мобуи представляется весьма показательным, поскольку оно свидетельствовало об определенной смене парадигмы, в рамках которой прочитывался отныне эпизод в Компьене. Возникшие у авторов XVIII в. сомнения в постоянно воспроизводимой на протяжении трех веков версии событий были следствием происходившего в этот период постепенного перехода к рационалистическим принципам историописания, что нашло свое отражение в том числе и в интерпретации эпопеи Жанны д’Арк[965]. История с предательством, якобы совершенном Гийомом де Флави, была раскритикована и отвергнута за недоказанностью. Характерным примером такого отношения к давней легенде стало сочинение Николя Лангле Дюфренуа «История Жанны д’Арк, девственницы, героини и мученицы за страну», увидевшее свет в 1753–1754 гг.

Посвятив событиям 23 мая 1430 г. отдельную главу своего труда, Лангле Дюфренуа подробно остановился на всех возможных причинах неудачи, постигшей его героиню. Он отмечал, что, по мнению «некоторых историков», захват Жанны в плен стал следствием заговора Гийома де Флави и других капитанов: все они завидовали ее военным успехам и полагали, что победа под Компьенем (если таковая случится) будет также приписана исключительно усилиям Девы, «Как уже произошло под Орлеаном»[966]. За свое преступление, продолжал Лангле Дюфренуа, де Флави не подвергся судебному преследованию, но был наказан собственной женой, убившей его и получившей за это королевское прощение на том основании, что она «полностью доказала» виновность своего мужа в гибели Жанны д’Арк[967]. Таким образом, в сочинении Лангле Дюфренуа все существовавшие ранее варианты данного сюжета оказались сведены воедино. Это, однако, не означало, что сам автор верил в них: напротив, ссылаясь на показания Жанны на обвинительном процессе 1431 г., он замечал, что источники не подтверждают историю предательства Гийома де Флави и что главными виновниками гибели девушки следует считать бургундцев и англичан, перекрывших ей дорогу к воротам Компьеня[968].