этим румянцем на щеках, с этой радостной улыбкой… Короче говоря, меня не пришлось упрашивать дважды.

Я приблизился и коснулся губами её губ. Всего пару секунд длилось наше общее наваждение, потом она вдруг резко открыла глаза, оттолкнула меня и выпалила возмущённо:

– Ты?!

– Ну, не Эмиль же, – я не полез за словом в карман.

Вскочив на постели, она схватила с пола свою сумочку и огрела меня ей по голове. Тяжёлая! Что же она там носит?..

Она замахнулась ещё раз, но я перехватил её руку. Крепко обнял её, прижимая к себе как буйную пациентку:

– Тише!

– Отпусти меня!

– Нет. Сначала успокойся.

– Пусти! Я не шучу, Гриша!

– Я тоже, Василёк.

– Что‑о?!

Гулять так гулять – решил я. Она меня в любом случае уже готова убить за этот неосторожный поцелуй, поэтому момент как нельзя лучше подходит и для другого, не менее отчаянного откровения.

– Выслушай. Только тихо. Мне сложно говорить… Я… я всё знаю про тебя. Про Свету. Про войну. Про всё, через что ты прошла… – она только ахнула в ответ. – Но я не причиню тебе вреда. Пожалуйста, не бойся. Я никому не расскажу. Я… я проникся твоим дневником. Кажется, между нами возникла какая‑то особая, очень тесная связь, когда я читал твои записи, и это не просто красная нить. Ты стала мне очень близка. Я переживал за тебя как за родную. И ещё, наверное, я… я…

Но самые главные слова застряли у меня в горле, и я их так и не произнёс. Мои руки вдруг бессильно опустились:

– Прости. Я знаю, как он дорог тебе… Я был не прав.

Мой голос ослаб, будто закончилась какая‑то батарейка внутри меня. Я потерянно поднялся с кровати и вышел из номера, оставив её потрясённо молчать наедине со всей этой информацией.

Обратно я так и не вернулся. Сначала, попросив у администратора сигарету, долго курил на площадке перед отелем, а потом ушёл спать в машину, хотя, заснуть так и не смог.

Что‑то подсказывало мне, что и Стелле в эту ночь тоже больше не спалось.

* * *

Как можно было догадаться, одной единственной сигаретой дело не ограничилось. Чем ближе было утро, тем сильнее я нервничал, не зная, как теперь буду смотреть ей в глаза. На рассвете я съездил до ближайшего магазина, купил целую пачку сигарет и теперь курил прямо в салоне – практически без перерыва, одну за другой. В какой‑то момент я даже готов был трусливо уехать, не дождавшись Стеллы. Но, представив, каким идиотом буду тогда смотреться перед ней, практически насильно заставил себя остаться. Только отгородился со всех сторон, для самоуспокоения, плотной стеной сигаретного дыма.

В восемь, сев ко мне в машину, Стелла закашлялась и несколько раз махнула в воздухе раскрытой ладонью:

– Это что за дымовая завеса? – сдавленно проговорила она. – От кого прячемся?

– От самого себя, наверное. Сейчас открою окна, на ходу проветрится – пожал плечами я. – Но для начала надо решить, едем мы куда‑то или нет.

– А разве есть выбор? – она снова кашлянула. – Фу, какая же гадость! Тебе самому‑то не противно?

– Противно. Но не от сигарет.

Она перестала фыркать и внимательно посмотрела на меня. Да так пристально, что у меня внутри всё перевернулось. Наверное, скажи она сейчас хоть одно резкое слово, она могла бы меня убить этим покруче, чем во всех своих кошмарах вместе взятых. Такой я в тот момент был открытый и чувствительный. Но она всего лишь скромно улыбнулась одним уголком рта и проговорила:

– Ох, Гриша. Не везёт тебе с твоими девушками…

Не везёт? С девушками?.. Это что же получается… Я аж поёрзал на месте от удивления. Она, что ли, себя сейчас назвала… моей девушкой?!

Всю мою тревогу вмиг сняло как рукой. И даже жить немного захотелось.

– Вообще‑то твои парни все тоже какие‑то… мягко говоря, не очень, – я слабо улыбнулся ей в ответ и выкинул полупустую пачку сигарет прямо в окно.

– Нет, ну до этой истории с сигаретами… ты был в целом ничего, – хихикнула она.

– Прости, больше этого не повторится!

Мне вдруг снова стало так тепло‑тепло и спокойно. Нельзя сказать, что ситуация хоть как‑то прояснилась, но, во всяком случае, меня не убили и даже не отвергли, со мной говорят и, более того, шутят!

Выдохнув облегчённо, я взял курс на Смоленск.

«Хвоста», к счастью, больше не наблюдалось. Ни зелёной «шкоды», ни каких‑либо других машин, постоянно следующих за нами, не было. Однако мы всё равно ехали долго, потому что вёл я как‑то заторможено, погружённый в свои мысли, и ни музыка, ни свежий ветерок в окне не могли выдернуть меня обратно.

Значит, вчера алхимик, приехав домой после очередного любовного приключения, решил вдобавок немного размять астральные косточки и явиться в сон к