— Надеюсь, что он нам все хотя бы не облажает.

— Я тоже на это надеюсь.

«Форд» был обслужен, заправлен под крышку и сиял мытыми боками. Странно, я вроде бы должен испытывать сожаление, а не испытываю. Скорее я даже рад, что он у меня есть, и я могу его отдать. Сел за руль, завел, вытянув заслонку, дал прогреться и выехал из ворот. Мотор-восьмерка урчал как большой зверь, легко тянул машину, почти играючи. Если все будет хорошо, на что я очень надеюсь, надо себе купить мощную машину, может, даже такой же «форд». Или даже смогу позволить «бьюик» с рядной «восьмеркой». Может быть, и большее потяну, но вот сверкать неожиданно свалившимся богатством все же не хочется. Если это богатство вдруг свалится. И ладно, еще один «форд» я и сейчас могу себе позволить, это сто двадцать фунтов с небольшим. Или отдам двести за «бьюик».

Сюзет должна уже быть дома, я ее предупредил, что заеду вечером, так что мое появление сюрпризом не будет. Я проехал мимо поворота в свой двор, непроизвольно оглянувшись в поисках врагов, но потом отмел саму мысль о том, что кто-то до сих пор может следить за местом. Этого и полиция делать бы не смогла, не говоря уже о бандитах. Затем остановился возле лавки флориста, где купил цветы, небольшую корзинку.

Стоянка для жильцов дома, в котором поселилась Сюзет, как и везде в этом районе, расположилась во дворе. Свободные места были, так что я пристроил «форд» и направился в подъезд. Шесть пролетов, которые я проскакал через ступеньку, и вот я у двери.

Сюзет открыла не сразу и оказалась в халате и с волосами, замотанными полотенцем.

— Я вытащил тебя из ванной?

— Я уже закончила, — она пропустила меня в прихожую. — Заходи. Ой, а это что?

— Это цветы, — я улыбнулся. — Для оживления интерьера.

— Я люблю цветы. И собираюсь завести их здесь в великом множестве. Пусть пока на столе постоят, — она отнесла корзинку на обеденный стол и поставила посередине.

Я повесил панаму на крючок и прошел следом.

— Как первый день?

— Томас — гений. И настоящий монстр. Не помню, когда я еще так уставала. Но это было чудесно. Будешь ужинать?

— Я думал пригласить тебя куда-нибудь.

— Я прошлась по лавкам и могу приготовить сама. Что-нибудь легкое.

— Согласен.

— Ну и отлично, музыку пока послушай, а я займусь ужином.

Признаться, это шло чуть-чуть вразрез с моими планами. Я хотел посадить ее за руль, дать время оценить машину и затем отдать ей регистрацию, заявив, что сопротивляться уже поздно, она полноправная хозяйка «форда». Но пока выходит, что мы никуда не едем.

— А что на ужин?

— Салат из трески и бутылка хорошего белого.

— Замечательно.

— И сними уже пиджак, ты не на приеме у губернатора.

Я снял полотняный пиджак и распустил узел галстука. Да, так, пожалуй, выглядит естественней. А своим халатом, если честно, Сюзет меня удивила, пока я не видел ее еще в столь домашнем виде. Хотя она мне так нравится ничуть не меньше.

Подошел к окну, встал, сунув руки в карманы. Хорошо, что дом фасадом на тихую улицу, даже когда окно раскрыто, все равно никакого шума, хотя вообще Латинский квартал не из самых тихих в городе.

— Как у тебя дела? — спросила возившаяся в кухонном уголке Сюзет.

— Спокойно, — ответил я.

— Я беспокоюсь.

— Не стоит. Я не новичок в том, чем занимаюсь. И это последний раз.

— Ты уверен, что последний?

— Абсолютно уверен. Я бы уже сейчас закончил, если бы мог. Просто не могу пока.

Сюзет выставила на стол приборы, затем салатницу, сказала:

— Возьми вино в холодильнике и открой. Я пока переоденусь.

— Ты мне и так нравишься.

— Сначала я себе сама должна нравиться. Пять минут, — она ушла в спальню и закрыла за собой дверь.

Я нашел в холодильнике бутылку, затем, правда, пришлось поискать штопор. Он нашелся в одном из ящиков. Открыл, подхватил с полки два бокала и принес все на стол.

Сюзет вышла быстро. Она почти не накрасилась, и платье на ней было скорей прогулочным, чем к ужину.

— Разливай, — сказала она, показав на вино. — Я салат разложу.

Я чуть плеснул себе, попробовал — неплохо, хоть я с этой маркой незнаком. Налил бокалы до половинки.

— Чтобы у тебя все получилось, — неожиданно для меня сказала Сюзет. — Если нет никакого другого выбора, то пусть получится.

— Спасибо.

Мы чокнулись.

Салат был великолепен, вино тоже, мы заболтались. Потом целовались. При этом я все придумывал способ отдать ключи от «форда» так, чтобы Сюзет не разозлилась, но ничего не придумывалось. К счастью, после того, как по радио передали, что в городе десять часов вечера, она чуть отстранилась и сказала:

— Тебе не обязательно ехать домой сегодня. Я не буду возражать, если ты останешься.

В общем, трудный разговор был отложен на утро.

С Сингером договорились встретиться в полдень на тихой улочке в районе Нойе-Пратер, что в австрийском секторе. Неподалеку, к слову, от отеля «Кайзерин». Там Сингер пересел ко мне в машину и сказал:

— Езжай прямо, я покажу дорогу. Это совсем рядом. — От него уже попахивало алкоголем. Точно, рано начал. Наверное, совсем нервный стал. — Разобрался со своим наследством? — он ухмыльнулся.

— Не до конца. Но разберусь.

Ночь была волшебна, как сама Сюзет, а вот утром мне пришлось выдержать настоящую схватку за право отдать свой «форд», и чувствовал я себя так, словно сам продержался шесть раундов против Марселя Тиля. Но все же отдал, аргументируя тем, что все равно хочу купить другую машину. Правда, после того, как Сюзет сама довезла меня до отеля, страсти поулеглись, потому что машина ей явно понравилась. Уехала она все еще надутой, но уже куда меньше. Так что, думаю, в последнем раунде я все же выиграл по очкам.

— Там налево и сразу же направо, — Сингер показал рукой. — Почти приехали.

— Понял.

По нужному адресу оказался солидный серый дом с одним таким же солидным подъездом. Я припарковал «пежо» почти у самой двери, и мы вошли в подъезд. Консьержа не было, но для австрийского района это нормально. Поднялись по широкой лестнице на второй этаж, прошли по коридору, глядя на таблички, затем Сингер сказал, показав на дверь слева:

— Сюда.

И постучал.

Из-за двери донесся звук шагов, она медленно приоткрылась, и я чуть не испустил вопль разочарования. Наш новый партнер по ограблению века оказался маленьким, тощим, сутулым, одетым в черное молодым человеком с длинным тонким носом и круглыми очками на нем. Голову его венчала ермолка, а по бокам, словно подчеркивая растрепанность бороды, свисали пейсы.