и озорством глаза, розоватые манящие губы, тёплые руки, перехватывающие мои… Как же я влип. В него.

— То есть шанс есть, просто я недостаточно стараюсь? — игриво протянул я, решив снять и свою кофту с майкой.

— Крошечный, — такой же игривый тон и рука, скользнувшая по моему теперь оголённому боку.

Чёрт тебя дери, рыжик! Зачем ты так со мной? Слишком дразняще, слишком соблазнительно, слишком… Всё слишком «слишком». Почему именно в этой дыре? Во мне всё практически закипало от осознания, что если совсем недавно он говорил мне категоричное «нет», то сейчас ответом стало «возможно, я об этом подумываю». Это же охренеть какой прогресс! Может, мне и не придётся ждать несколько лет?

Я наклонился над ним, облокотившись на одну руку, а другой придержал его за шею, чтобы впиться в желанные губы. Бельчонок ответил, огладив мою спину, а у меня в штанах ощутимо потеснело буквально в одно мгновение. Ох уж эта юношеская сверхвозбудимость. Хотя дело вполне могло быть в том, что я слишком сильно хотел его.

А он шёл у меня на поводу, не сопротивляясь и не отталкивая, продолжая целовать всё страстнее и прижимать к себе всё сильнее. Одну ногу я аккуратно перенёс через его и поставил колено практически у его паха, заставляя слегка раздвинуть ноги и прижаться своей ширинкой к моему бедру. Если так и продолжится, если прямо сейчас он сдастся, то… потом я буду вспоминать, что наш первый секс произошёл в номере обшарпанного убогого отеля. Хотя не всё ли равно? Сейчас мои мысли метались от одних сомнений к другим, и вместо того, чтобы получать удовольствие от ласк и близости такого желанного тела, я боролся с внутренней дилеммой. Сука, почему всё вечно так сложно?

Оторвавшись от губ, я опустился ниже и припал к нежной шее, а Крис даже голову специально приподнял, давая мне полное добро на все мои действия. Может, ему тоже всё равно, где произойдёт наш первый раз? Почему я об этом так парюсь? Мы оба уже дышали тяжелее от возбуждения, оба явно хотели друг друга, и я уже было решил наплевать на всё и просто доставить ему удовольствие, но он остановил меня, взяв за плечи и отодвинув.

— Мэл, не сегодня, — шёпотом попросил он, заглядывая мне в глаза. Его щёки слегка порозовели, губы припухли от поцелуев. Какой же сексуальный, мать твою, разве возможно остановиться?

— Всё ещё не готов? — выдохнул я, сдерживая себя от того, чтобы заткнуть его поцелуем и продолжить раздевать. Нельзя, я ведь не хотел его обидеть, не хотел сделать больно. Но как же я хотел его, просто до умопомрачения!

— Даже если ты будешь активом, моя нога всё равно болит. Да и, — он отвернулся, окидывая комнату взглядом. — Мне кажется, это не лучшее место для такого… важного шага.

— Бля. — Мне просто больше нечего было сказать. Он был прав, бесспорно, но с уже появившимся возбуждением теперь что-то нужно было делать. Уткнувшись носом в плечо рыжика, я прикрыл глаза, не желая отлепляться от тёплого нежного тела под собой. — Понимаю… Но мне в душ надо.

— Да, не тебе одному, — легко посмеялся Крис, ёрзая подо мной, ведь стоял не только у меня. — Прости, что мучаю тебя.

— Не надо, не извиняйся. — Я вздохнул, снова перекатываясь в сторону от рыжика, но ногу так и оставил лежать на нём, благо, что его рана была с другой стороны. — Я тоже пытался представить, что делал бы, если бы подсел на малолетку и, да, пришёл к выводу, что тоже наверняка не мог бы вот так запросто согласиться на секс. Это что-то в воспитании, оно либо есть, либо нет, и с ним ничего не сделаешь. Так что это ты извини, что давлю на тебя. Знаю, внутри ты тоже разрываешься от противоречий. И из-за этого начинаю чувствовать себя похотливым мудаком.

— Ты не мудак, Мэл. Кто угодно, но не ты, — тихо произнёс бельчонок, обнимая меня. — Просто тебе сложно сдерживать свои желания. Мне тоже, на самом деле, но я постоянно думаю о том, что ты совсем мал. И начинаю чувствовать себя из-за этого погано.

Вроде как никто из нас не был виноват, что так сложилось, но нам обоим приходится терпеть. И мы оба чувствовали вину друг перед другом за свою несдержанность. Чёртова разница в возрасте и никому не нужная совестливость только всё портили. Но и без полного согласия, ломая Криса изнутри, смысла пытаться не было. Никто из нас не будет счастлив после такого секса.

Ещё немного полежав в его объятьях, мне всё же пришлось подняться и уйти в душ, чтобы сбросить напряжение, потому как само оно уходить не желало. А Крис предпочёл успокоиться без этого, просто включив на телефоне какой-то фильм, чтобы отвлечься, который мы досматривали уже вместе перед сном, забив на ужин и даже на массаж, который пошёл куда-то не туда. Сейчас хотелось только нежиться в объятьях друг друга и больше ничего.

24. Эмоциональные качели

Произошедший в пошарпанном отеле инцидент мы решили больше не обсуждать, а просто сконцентрировались на поездке и её цели. Так что остальные два дня и новая ночёвка прошли более спокойно. Мы оба старались не дразнить друг друга, уже зная, что это приведёт только к новым сожалениям и извинениям. Видимо, мне и правда лучше было поумерить пыл и ждать, когда Крис примет меня полностью, вместе с моим возрастом. Ждать, когда нас обоих перестанет это тревожить. И даже думать не хотелось, сколько времени это может занять.

В своей «взрослой» лежачей реальности я потихоньку мог всё больше времени проводить в бодрствовании, головные боли становились легче. По крайней мере, в один из дней я смог поговорить с мамой без какой-либо мигрени, что неимоверно радовало. Я даже, можно сказать, стал привыкать к этому состоянию постоянного гудения. Хотя, конечно, невозможность передвигаться и необходимость «ходить под себя» просто убивали весь моральный настрой. Некогда молодой и красивый парень теперь стал лежачим скелетом, недееспособным инвалидом. Из-за одной чёртовой оплошности. И хоть я понимал, что нужно это пережить, потерпеть, дождаться операции и стараться встать на ноги, но иной раз волком выть хотелось от понимания, насколько я теперь жалкий. Если бы не поддержка семьи и Пита, я бы, наверно, утонул в беспросветной депрессии. Но пока вроде бы старался держаться, постоянно внутренне себя подбадривая. Хотелось верить, что всё наладится.

* * *

Тёмные туннельные дороги заставляли впадать в некий гипноз.