«Сисой Великий», три недели назад наконец-то отозванный со Средиземного моря. Броненосец совершал переход по маршруту Копенгаген – Либава, когда поломка в машине вынудила капитана 1-го ранга Озерова снизить скорость до шести узлов. «Сисой» находился где-то между Борнхольмом и Эландом.

В отправленной штабом Балтфлота радиограмме сообщалось, что война между Англией и Россией неминуема. Вице-адмирал Андреев приказал Озерову изменить курс, чтобы укрыться в Данциге либо в Мемеле. Озеров выбрал Мемель. К сожалению, в Кронштадте не знали, что в момент отправки радиограммы Борнхольм с юга огибали шесть английских крейсеров и пять броненосцев – Экспедиционные силы из состава Отечественного флота под командованием вице-адмирала Артура Уилсона.

Авангард соединения Уилсона, состоявший из трёх броненосных крейсеров, вошёл в Балтийское море ещё четыре дня назад, чтобы посетить с официальным визитом Стокгольм. Через два дня после объявления Бальфуром ультиматума «Сатлей», «Баккант» и «Юриалус» покинули столицу Шведского королевства, направляясь к устью Финского залива.

За три часа до заката 28 мая сигнальщики «Сисоя Великого» обнаружили впереди слева по курсу большое облако дыма, а вскоре разглядели силуэты нескольких боевых кораблей. Пересекая курс британской эскадры далеко за её кормой, броненосец расходился с англичанами.

Сигнальщики «Аметиста» заметили двухтрубный корабль минут на сорок позднее своих русских визави. Ещё полтора часа ушло на опознание, так как «Сисой» поначалу почему-то приняли за догонявший эскадру «Венерэбл» – этот броненосец вынужденно отстал от отряда в Скагерраке из-за неполадок с рулевым управлением. Осознав, наконец, что проходящий за кормой их соединения корабль – это действительно «Сисой Великий», за которым «лайми» гнались от самого Копенгагена, англичане изменили курс, отсекая русских от родных берегов.

Понимая, что его броненосец обречён, Озеров повернул в сторону Данцига и приказал готовиться к бою. К последнему бою. В штаб флота была отправлена радиограмма, частично заглушенная противником. Машинная команда не покладая рук устраняла неисправность, и к двум часам ночи корабль мог дать двенадцать узлов хода.

Увы, наличие у врага четырёх лёгких крейсеров свело на нет попытку отрыва – англичане висели на хвосте словно привязанные, нагло резали курс, вынуждая менять его под угрозой тарана. Не помог даже предутренний туман, в котором «Сисой» навалился на борт «Топаза», помяв тому обшивку.

В 09:00 утра по Гринвичу на лёгком крейсере «Сапфир» замигал ратьер: «лайми» любезно сообщили о начале боевых действий между двумя державами и потребовали спустить флаг и сдаться. Русские отказались.

В разгоревшемся бою, продолжавшемся до 10:20, пять броненосцев Уилсона превратили «Сисой Великий» в груду искорёженного железа. Британские снаряды разрушили мостик и надстройку, снесли мачты, искорёжили дымовые трубы; обе 305-миллиметровые башни заклинило, часть шестидюймовок вышли из строя, шлюпки и катера были разбиты вдребезги.

Следуя на грохот канонады, примерно в половине одиннадцатого в район боя подошли два миноносца под германскими флагами; на горизонте виднелись дымы ещё двух. Немцы просигналили англичанам, что те вот-вот войдут в территориальные воды нейтрального государства.

Не желая прямо здесь и сейчас начинать войну ещё и с потомками тевтонов, Уилсон приказал лёгким крейсерам добить «Сисой» торпедами. Британская эскадра вновь открыла огонь, «камушки» понеслись в атаку с носовых курсовых углов. Русские ответили изо всех уцелевших орудий, в том числе из двух двенадцатидюймовок кормовой башни – исправили горизонтальную наводку.

«Сапфир» и «Аметист» дружно промазали, «Даймонд» угодил под огонь пары казематных 152-миллиметровых пушек и попал всего лишь одной торпедой, которая не взорвалась. В атаку вышел слегка помятый «Топаз», которому удалось отомстить за ночной навал: торпеда угодила броненосцу в корму.

Следом за четвёркой миноносцев с юга подтягивались «Аркона» и «Медуза», в радиоэфире слышались переговоры других германских кораблей. Так и не увидев белого флага, Уилсон велел лечь на курс отхода.

Англичане ушли, а немецкие миноносцы подошли к борту «Сисоя Великого». Положение русского броненосца было безнадёжным: вода неотвратимо затапливала внутренние отсеки, волны омывали носовую башню, рулевое управление не работало; кочегары гасили топки и поднимались наверх. Договорившись с немецкими офицерами об эвакуации, Озеров отдал команде приказ покинуть корабль.

* * *

Утром 28 мая в устье Финского залива патрульным судном пограничной стражи были замечены три четырёхтрубных крейсера. Визуальный контакт произошёл примерно в семи милях южнее Гангута, и, так как на борту «Кондора» не имелось радиостанции, информация о появлении британцев дошла до командования Балтфлота через четыре с половиной часа. За это время отряд контр-адмирала Берни Милна успел захватить и потопить два рыбацких парусника и остановить для досмотра германский пароход.

Отдадим должное вице-адмиралу Андрееву – он отреагировал оперативно, сразу же отдав все необходимые приказы и распоряжения. Два дивизиона подводных лодок, семь эсминцев и бригада крейсеров покинули Ревель и Гельсингфорс в течение часа, к выходу в море готовились «Севастополь», «Полтава», «Петропавловск» и шесть миноносцев; на всех береговых батареях Финского залива объявили боевую тревогу.

Англичан обнаружили быстро; те, не особо скрываясь, занимались своим излюбленным ремеслом – борьбой с торговым судоходством. К ранее потопленным парусникам добавили ещё парочку, захватили в качестве призов три русских и один голландский пароход. «Баккант» с дальней дистанции безрезультатно обстрелял береговую батарею на Оденсхольме.

Появление с нескольких разных направлений русских крейсеров и эсминцев нисколько не смутило Милна, так как «богини» уступали британцам по целому ряду боевых параметров. А вот контр-адмирал Кригер, державший флаг на «Авроре», думал иначе; пользуясь разобщённостью вражеских сил, русские вступили в огневую дуэль с «Юриалусом», обратив того в бегство. За двадцать минут боя противники обменялись попаданиями, после чего флагман Милна разорвал дистанцию.

В течение следующих пятидесяти минут к «Юриалусу» один за другим присоединились «Сатлей» и «Баккант», изменив соотношение сил в пользу «лайми».

Полагая, что из Ревеля к месту боя на всех парах спешат броненосцы контр-адмирала Рожественского, Кригер решил связать врага боем на отходе, чтобы подвести британцев под главные калибры «полтав», а также дать эсминцам возможность выйти в торпедную атаку.

Рожественский, имея в авангарде шесть «соколов», действительно полным ходом шёл к месту боя; с фок-мачты «Петропавловска» хорошо видели, как «Паллада» получила два попадания и загорелась. Прикрывая повреждённый крейсер, «Вольный», «Волевой» и «Видный» дружно пошли на сближение с англичанами, ставя дымовую завесу; их поддержала четвёрка «добровольцев», атаковавшая врага с норд-оста.

Выписывающие рваные зигзаги трёхтрубники показались Берни Милну большей угрозой, чем отчаянно дымившие эсминцы типа «Буйный». «Лайми» развернулись «все вдруг» через правый борт, ложась на обратный курс, после чего с флагмана Милна разглядели в клубах дыма на зюйд-осте мачты и трубы русских броненосцев.

«Соколы» хорошенько надымили, до поры до времени скрыв от противника приближение главных сил, и теперь артиллеристы «полтав» страстно жаждали применить в