Телль-Хазна I, вид на Телль до начала раскопок, весна 1988 г.

Начало раскопок Телль-Хазна I, 1989 г.

Телль-Хазна I. Вид на раскопанную площадь, осень 2000 г.

Памятник полифункционален. На нем жили люди, но это не основное его назначение: жили для его же обслуживания. В нем были ремесленные районы, прежде всего обжигательные керамические печи, но это была отнюдь не единственная его функция. В нем были огромные зернохранилища, но и они были лишь одной из основных его функций, рассчитанных на целый ряд человеческих коллективов внутри густо населенной области. И значительную часть его составляли культовые сооружения: как небольшие — «семейные» — алтари и жертвенники, так и монументальные — храмы, культовая башня («протозиккурат»), священный район («теменос»), внутри которого эти «общественные» сооружения и концентрировались. Были и погребения, но, очевидно, экстраординарные: либо отмеченные особым богатством, в частности, металлическими изделиями, либо по значению своему близкими к сакральным приношениям. Последние единичны.

В целом сочетание «светских» и сакральных компонентов позволяет видеть в Телль-Хазне I уникальный культово-административный центр крупного и густо заселенного района Северной Месопотамии (Сирии по нынешнему административному делению).

Я специально остановился на вопросах функционального характера Телль-Хазны I, поскольку считаю их основными и вызвавшими наибольшую дискуссию на многочисленных конференциях в целом ряде стран, где результаты исследований российской экспедиции на Ближнем Востоке вызвали самый живой интерес, прежде всего в США, Франции, Англии, Германии, Италии.

Сейчас же очень коротко отмечу главные археологические параметры памятника. Мы вправе судить о них, хотя широкомасштабные раскопки памятника успешно продолжаются. За 14 минувших сезонов размеры вскрытой площади превысили 4100 кв.м, ключевые моменты создания памятника, его судьба, его эволюции подъема и упадка, соотношения с прочими памятниками, роли в формировании древнейших в мире городов и в «урбанистической революции» (по В.Г. Чайлду) в целом убедительно разрешены. Определена специфика общей структуры памятника: террасно-платформенный принцип, подчиненный первоначальному замыслу и осуществлявшийся одновременно, но на разных уровнях. Вскрыта не только значительная площадь памятника, но на четырех участках достигнут уровень материка и определены три основных периода его существования.

Раскопки Телль-Хазны

Общий вид гончарного горна из Телль-Хазны I

Наиболее ранний из них представлен слоем, не достигающим метровой толщины под южным склоном холма. По характеру керамики он отнесен к позднеубейдскому или переходному раннеурукскому времени. На глубине 16,06 от 0 здесь найдено погребение младенца в убейдском сосуде, фрагменты подобных же сосудов с характерной зеленовато-коричневой росписью составляют около четверти немногочисленного керамического контекста этого начального слоя. И в нем же на уровне 14,75-15,30 м найдены остатки уходящей к северу сырцовой стены: свидетельство первого кирпичного сооружения памятника.

Следующий пласт наслоился на первоначальный непосредственно. Никакого разрыва между ними нет, развитие здесь абсолютно гомогенно. Несколько сокращается число фрагментов расписной убейдской керамики. Сам же слой заметно возрастает вплоть до толщины трех метров, причем у края южной полы отмечен резкий спад этого слоя: скорее всего, свидетельство наличия здесь оборонительного рва глубиной свыше 3 м, к северу же от рва, начиная с уровня 12 м от 0, на протяжении около 30 м прослежен кольцевой вал из слоев и комков глины, глиной же и обмазанный. И ширина, и высота его достигают 4 м с рядом нарушений, хотя на отдельных участках (между нарушениями) высота возрастает до 6 м. Основание же обводной стены на уровне 12 м от 0, знаменующим подошву третьего слоя и первой террасы. Обмазка оборонительного вала желтой глиной толщиной 1,5-2 см хорошо прослеживается при зачистке его основания, тогда как соответствующие разрезы документируют безусловную конструктивную связь между рвом и валом: это два взаимосвязанных элемента оборонительной системы с внешней южной стороны, наиболее опасной в случае вражеского нападения. Это засвидетельствовано системой уже внутренних толстостенных сооружений (бастионов), фланкирующих проход к «теменосу» и, прежде всего, к его главному культовому сооружению — «протозиккурату», названный характер которого абсолютно безусловен. Приведу тому основные доводы: сооружение представляет собой прямоугольную в плане башню, сохранившуюся на полную высоту (около 8 м). К обоим южным его углам подходила вторая обводная оборонительная стена №69. Фундамент башни был углублен на 1,5 м в слой первой террасы и вплоть до ее поверхности подстилался слоем чистой глины, толщиной до 0,9 м, ниже которого была обнаружена закладная «строительная» жертва, где положенных на левом боку и на спине двух газелей и ягненка обнаружили на специально устланной керамическими фрагментами «микроплатформе», сооруженной для расположения «жертвы», знаменовавшей начало строительства башни.

Но связанные с башней культовые действия этим не заканчивались. Была совершена и вторая жертва, знаменовавшая завершение строительства. Она, естественно, была благодарственной и совершена в верхней части южной стены культовой башни, на 1,4-1,7 ниже верхнего кирпичного ряда сооружения. Здесь в стене были открыты три щелевидных окна в виде сужающихся кверху овалов или трапеций, высотой 0,35-0,47 м и шириной у основания 0,12-0,16 м. Такие окна встречены не впервые. Вопрос об их назначении дискуссионен. В большинстве случаев они были сквозными и, вероятно, служили световыми отверстиями или водоотводами. В большинстве случаев, но не в нашем. В «протозиккурате» же Телль-Хазны I все три окна были перекрыты с внутренней стороны дополнительными крепящими кирпичными стенками, закрывавшими все три окна. Толщина же стены — 0,65 м, вполне достаточна для образования внутри нее своего рода камеры, а точнее — замурованного сейфа, что и было сделано с помощью дополнительных, установленных внутрь камеры кирпичей, разделивших внутреннее пространство на микрокамеры, вместившей жертвенный заклад. Состав же его не менее символичен, нежели у нижнего. Но там он связан с животноводством. Здесь же — с земледелием. Его образовали 17 кремневых вкладышей для составных серпов, из них два небольших, длиной 2-2,5 м, 14 же сравнительно крупных — 4-7,3 см. И как бы удостоверяющая их ценность печать из белого камня с великолепно выполненным изображением льва, терзающего лежащее на спине копытное с длинными рогами. Таким образом, оба заклада подчеркивают значение двух основных направлений «неолитической революции» — скотоводческого и земледельческого.

В северной и южной стенах башни №37 открыты ведущие внутрь нее дверные проемы. Важно отметить, что оба они расположены на единой оси и на чрезвычайно близких уровнях. Проем в северной стене находился в