требовали законы времен холодной войны, старые снимки со спутников-шпионов были опубликованы Геологической службой. Получив их негативы, я отправился в университетскую фотолабораторию, где мелком отметил на пленке интересовавшие меня участки. Сотрудник лаборатории распечатал мне все эти ледники и береговые линии, возможно, получив от этого некое эстетическое удовольствие. Так или иначе, в результате маловероятной цепи событий появилась эта фотография с разрешением, сопоставимым по качеству с аэрофотоснимками, и она лежит сейчас передо мной здесь, в Москве.

Арктика

Из Москвы мы добрались до Амдермы – небольшого города на побережье Карского моря. Точнее было бы назвать ее поселком, если принять во внимание ее небольшие размеры. Как и большинство населенных пунктов в Российской Арктике, Амдерма за последнее десятилетие лишилась почти 80 % своего населения. Сначала мы два дня ехали до Воркуты на уже знакомом поезде дальнего следования, а последний отрезок пути, от Воркуты до Амдермы, мы летели на пассажирском самолете Ан-24. Дальше нам предстоит лететь на принадлежащем российским пограничникам вертолете Ми-8, раскрашенном в камуфляжные цвета и оснащенном внешней подвеской для ракет для стрельбы по наземным целям. Сидя на маленькой скамейке, установленной вдоль борта, я смотрю, как пять человек поднимают большую ржавую бочку с топливом и ставят ее рядом с дверью. Армейский грузовик заправляет вертолет, и очень скоро воздух кабины наполняется парами керосина. За всем этим наблюдают три солдата в типичных, сбитых в гармошку сапогах и ненец с усталым взглядом. Я убеждаю себя, что не вижу, как бортовой механик снял приборную панель и что-то там паяет за полчаса до полета через пролив Югорский Шар.

Мне немного нездоровится: подцепил какую-то заразу в поезде, где мы двое суток ехали рядом с отвратительным, воняющим кислятиной туалетом. Стальная тамбурная дверь беспрерывно хлопала все эти два дня. К счастью, у Дэвида есть лекарство от желудка «Пепто-Бисмол», вроде активированного угля, которое я запиваю глотком воды из столовой. Наконец двигатели вертолета запущены, и турбокомпрессоры издают нарастающий утробный вой. Температура в кабине сразу же поднимается. Я ощущаю прилив адреналина. Вся машина дрожит и вибрирует, как будто вот-вот развалится на части. Лопасти набирают обороты, вертолет подпрыгивает на колесах, и тогда наступает момент, когда рев турбины несущего винта перекрывает вой компрессоров. Мне страшно, судя по звуку, двигатель захлебывается. Но бортмеханик так не считает – он закрывает дверцу, и мы летим. Сердце бешено колотится: вероятно, это самая опасная часть нашего путешествия…

Полёт над синим заполярным морем длится около получаса, с вертолета открывается весьма эффектный вид на остров Местный (остров Штатов) и «медвежий пляж», и вот мы уже спрыгиваем в грязь под проливным дождем. Мы находимся недалеко от мыса Дьяконова (мыса Идолов) и разбиваем лагерь на берегу продолговатого озера, которое в 1595 году служило источником пресной воды. Сначала мы достаем из экспедиционных ящиков палатки, чтобы у нас было хоть какое-то убежище. Как раз вовремя: мы едва успеваем их поставить, как дождь превращается в ливень. В первый же час вся одежда полностью промокает. К счастью, на мне синтетическая куртка, которая даже влажная защищает от холода в отличие от хлопка или пуха.

Русские выглядят еще жизнерадостней и дружелюбней, чем в предыдущие поездки, и, похоже, искренне рады поучаствовать в этой экспедиции. Множество подмигиваний и похлопываний по плечу. Здесь будет базовый лагерь. Мы должны подготовиться, а потом, через пару дней, двинемся дальше на север. У нас был трудный разговор в Воркуте относительно денег и дальнейшего плана действий, поскольку наша программа уже утверждена ФСБ. На юге Баренцева моря проходят масштабные военные учения, самые крупные за последние 10 лет, и нас тут быть не должно. По этой же причине нам не привезли оружие, о чём мы просили. То, что к этому всё идет, было понятно давно – принимающая сторона всячески избегала этой темы в наших переговорах по факсу и электронной почте. «Мы привезли три типа патронов, – приветливо ободряют нас наши русские коллеги, – желтые, красные и зеленые». Ну да, для ракетницы, надо понимать. «Ненцы никогда не берут с собой оружие», – заявляют русские. Но мне как-то слабо в это верится. Радиосвязи у нас тоже не будет, потому что военные держат нашу экспедицию на контроле, и в их планы не входит вооружать иностранцев и предоставлять им радиосвязь.

Так что в этом году у нас не будет «лицензии на убийство». Дэвид пять лет отбивался от медведей на земле Франца-Иосифа, и ему это совсем не нравится. Он рассуждает вслух, как это изменить. Дэвид убежден, что в полевых условиях надо всегда иметь наготове винтовку в дополнение к ракетницам и перцовым баллончикам, поскольку, как он говорит, не стоит умирать ради науки, даже если вероятность этого невелика. Теперь слева у меня пристегнута кобура с ракетницей, а справа висят кинжал и перцовый баллончик дальностью до 15 метров. В отличие от нашего путешествия на Новую Землю пятилетней давности, сейчас вероятность столкнуться с медведем очень мала. Я смиряюсь с этим, и это экономит нам 5 килограммов. Дэвид злится, и русским это не нравится. Сергей уже в курсе дела: «Это в вашем списке, это в вашей записной книжке, и вы хотите это вычеркнуть, так?» – говорит он, дразня Дэвида.

Сергей Пчелкин – человек в нашей команде не просто новый, но и запоминающийся: у него бритый череп, туго обтянутый кожей, маленький нос и глубоко посаженные глаза, он внимателен, спокоен и рассудителен. Сергей всего на год старше Дэвида, которому тридцать пять, и двумя годами старше меня. Он говорит на очень простом, но уверенном английском. Его заработки как дизайнера веб-сайтов позволили ему взять с собой в эту поездку легкую синтетическую двухместную палатку и цифровой фотоаппарат. Сергей планирует делать фотографии и снимать видеофильм о нашей экспедиции, пока у его камеры не сядут аккумуляторы.

Обязанности завхоза, повара и кладовщика совмещает Валерий Шумилкин, немногословный, спокойный и твердый, как скала, морской капитан. Два года назад мы были с ним вместе на борту «Ивана Петрова», и еще он неделю провел на мысе Вилькицкого с Джорджем Маатом и его помощником, пустив в дело патолого-анатомические навыки обоих докторов, когда тем довелось разделывать подстреленного им оленя. У нас довольно еды, в том числе мешки с рисом, фасолью, макаронами, цельным картофелем, овсянка, помидоры, лук, морковь, капуста, банки с мясом и консервы со сгущенкой, шоколад и джутовые мешки с конфетами и печеньем. Мы берем всё, что попадается под руку, и складываем к себе