En daalt ter Hellen waart, daar nergends menschen stappen,

Те, кто мошной широкой богатства бы гребли,

Два раза снаряжали на север корабли.

Богатств им принесла судьба в ответ строптиво  —

Не шире ни на дюйм Вайгачского пролива.

Daar hem Corneliszoon, in nood en lijfsgevaar,

Om al des werelds schat geenszins wil volgen naar;

Dan Barentszoon (die niet vindt raadzaam zich te wenden)

Tot Nova-Zembla toe, verzeilt aan ‘s Weerelds ended.

Но Виллем Барентзон дерзанья в звездный час

На север парус свой направил в третий раз,

Туда, где ада мрак разъять не может солнце,

Где не было до днесь ноги первопроходца.

Natuere word beroert, sal ick dan gantsch verkracht

(Seght sy) ten lesten zijn van ’t menschelijck geslacht?

Zal dan een sterflijck dier de palen overspringen,

Die eenmael heeft ghestelt de Moeder aller dingen?

Пускай Корнелис Райп, опасности не рад,

В смятении зовет поворотить назад.

Продолжит Баренц путь и, не приняв совета,

За Новою Землей достигнет края света.

Природы речь горька: «Насилье надо мной

Не вздумал ли творить уверенной рукой

Тот смертный, для кого несметные барьеры

Праматерь всех вещей воздвигла выше меры?

Zal dan geen plaetse zijn op ’s Werelds aengezicht

Daer desen woesten hoop zijn zoolen niet en licht