– Любимая, кроме тебя в моей жизни нет и не будет другой женщины, – донеслись до нее его слова.

Анжелика попыталась встать, но он не позволил ей это.

– Будь моей, умоляю, будь, моей. Он не вернется, а я буду с тобой всегда и везде.

Он попытался ее обнять за талию, но Анжелика оттолкнула его и вскочила со стула.

– Он вернется. И перестать ломать комедию, Саша. Наши отношения могут быть только дружескими. И никакими больше!

Чистяков встал с колен и посмотрел на нее. И впервые Анжелика увидела на его лице злое выражение. Но оно сохранялось на нем всего лишь одно мгновение. Он быстро овладел собой.

– Извини! – мрачно произнес он. – Это долго копилось, я не сумел сдержаться.

– Ничего особенного, я понимаю. Трудно хранить в душе то, что лежит в ней невостребованным грузом.

– Именно невостребованным, – глухо сказал он. – Давай выпьем и поедим. Зря что ли я старался.

– Конечно, давай.

Они снова заняли свои места. Но оба понимали, что вечер был безнадежно испорчен. Анжелику не оставляло ощущение, что отныне на одного друга у нее стало меньше. И лишь, через часа полтора, когда она возвращалась домой, то вспомнила, что так и не задала Чистякову вопрос: на какие деньги он отгрохал такой большой дом?

Анжелика уже второй час сидела в квартире Турова. Разговор протекал на редкость тяжело и нервно. Туров едва ли не каждую минуту менял свое решение. То соглашался помочь ей в ее расследование, то наотрез отказывался. Иногда Анжелика даже казалось, что он немного не в себе, так как внезапно замолкал, а затем произносил нечто странное и непонятное.

Анжелика чувствовала, как быстро истощается у нее терпение. И если в начале ей было даже жалко Турова, так как она понимала, что окончательно загоняет его в угол, то теперь вся жалость под воздействием его упрямства растаяла, словно весенний снег.

Очередной раунд их переговоров завершился бесплодно. Туров без сил откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Внезапно он посмотрел на нее.

– Зачем вы меня мучаете? Почему все только и делают, что меня мучают, – тихо проговорил он.

Анжелика окончательно потерял терпение. Хватит ей сносить капризы этого человека. Если он не хочет сотрудничать с ней по добру, она заставит его это сделать по-другому.

Она придвинулась к нему почти вплотную.

– Владимир Георгиевич, я надеялась, что мы с вами поладим, но теперь вижу, что этот вряд ли случится. Но так и знайте, завтра Шаклеин узнает, что вы по-крупному играете на бирже. И что будет дальше, от меня уже не зависит.

– Нет, вы не сделаете это! – воскликнул Туров. – Вы знаете, он меня убьет.

– Не исключено, – согласилась Анжелика. – Но это уже меня не касается.

– Что вы от меня хотите?

– Я вам говорила об этом уже десять раз.

– Но если Шаклеин узнает, он все равно меня убьет.

– Но у вас появляется шанс, что он не узнает. О чем вы думали, когда воровали деньги из фонда для своих биржевых сделок.

– Ну, хорошо, – сдался Туров, – будь, что будет. Какой же я несчастный человек, – вдруг заскулил он.

– Прекратите! – окончательно потеряв терпение, прикрикнула Анжелика. – Иначе я уйду. И тогда Шаклеин…

– Не уходите. Я не могу слышать эту фамилию. Знали бы вы, как я его ненавижу.

– Я знаю. Поверьте, я его ненавижу еще сильней.

Туров взглянул на Анжелику и опустил голову.

– Так что же вы желаете узнать?

Анжелика вздохнула. Почему-то они снова перешли на «вы». Впрочем, так даже лучше.

– Я хочу знать все о том, кто перечисляет деньги в фонд и кто является их конечными получателями. Я должна четко представлять всю схему.

– Но мне почти ничего не известно. Я же только исполнитель.

– Я понимаю. Но я знаю и другое, вы талантливый финансист, то, о чем вас не информируют, вы можете это вычислить. Вот и поделитесь со мной своими предположениями. Не поверю, что вы не анализировали финансовые потоки, которые идут через вас.

– Да, я пытался проследить судьбу денег, – едва слышно подтвердил Туров. – Но это сделать удалось далеко не во всех случаях.

– Я вас внимательно слушаю.

– Вы знаете, что деньги перечисляют нефтяные кампании. По моим подсчетам до 5 процентов с нефтяных контрактов. А если учитывать, что они исчисляются миллиардами, сами понимаете, какова эта сумма. И, кроме того, идет так же оплата за отдельные услуги.

– Это мне понятно, это вычислил еще мой муж. Меня интересует, кто и как их получает.

Туров о чем-то задумался.

– Сейчас я вам принесу один документ. Я над ним работал больше года.

Туров встал и направился в другую комнату. Он не возвращался так долго, что Анжелика даже испугалась: кто знает, что он там делает. А вдруг он наложит на себя руки. Она уже хотела идти за ним, как в этот момент он вернулся.

Туров положил перед ней несколько листков.

– Что это? – спросила Анжелика.

– Вот смотрите. Первый график – это перечисления денег по команде Шаклеина в иностранные банки, чаще всего в банк Оливера Кроули. А вот второй график, это поездки за границу премьер-министра, вице-премьера по финансовым вопросам, а так же нескольких министров: нефтяной промышленности, экономики, руководителя аппарата правительства.

– Но эти две линии сильно совпадают! – воскликнула Анжелика.

– Да, я обнаружил эту закономерность. – Неожиданно в голосе Турова зазвучала гордость.

– И что, по-вашему, это совпадение означает?

– Разве не очевидно. Они едут за границу, причем, в девяти случаев из десяти в маршруте поездки обязательно значится Лондон. Там, в банке они получают деньги и перекладывают их в другие банки. А так же покупают недвижимость за границей. Вот это сообщение я выудил некоторое время назад в Интернете. У нас оно прошло незамеченным. Вы знаете испанский язык?

– Нет.

– Тогда я переведу.

– Эта заметка в одной провинциальной испанской газеты. В ней говорится, что некая госпожа Азарьева из России приобрела на побережье участок земли в два гектара с домом в 400 квадратных метров.

– Кто такая госпожа Азарьева.

Туров сделал эффектную паузу.

– Эта фамилия по мужу дочери вице-премьера.

– Но, может быть, у дочери вице-премьера богатый муж.

– Я изучал такую возможность. Ее муж – чиновник среднего ранга в аппарате правительства. Чтобы приобрести такой участок с домом, с такой зарплатой, как у него, он не накопит денег и за сто лет, – усмехнулся Туров.