litbaza книги онлайнРазная литератураТри страны света - Николай Алексеевич Некрасов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 90 91 92 93 94 95 96 97 98 ... 239
Перейти на страницу:
неприлично свататься в таком виде.

Увидав Доможирова, вбежавшего к ней с испуганным лицом, в сюртуке, Полинька приняла сердитый вид и с упреком сказала:

— Я уж думала, что вы и проститься не придете!

— Палагея Ивановна! что вы! что вы? уезжаете? — сказал запыхавшийся Доможиров и посмотрел вопросительно на Полиньку, на Надежду Сергеевну, на унылого башмачника и даже на Катю и Федю, которые перебирали лоскутки, подаренные им Полинькой, и были очень довольны суматохой.

— Я вас ждала, ждала, наконец соскучилась, и вот теперь еду; прощайте, Афанасий Петрович!

Полинька поклонилась ему.

— Палагея Ивановна, да я думал… я не поверил… и кто же вас знал… — чуть не со слезами говорил Доможиров, запинаясь и покручивая две грациозные кисточки, украшавшие его картуз.

Полинька тяжело вздохнула, причем башмачник вздрогнул, а Надежда Сергеевна с недоумением покачала головой.

— Палагея Ивановна, прикажите внести ваши вещи: Я…

— Мои вещи… зачем это, Афанасий Петрович? — с удивлением спросила она.

— Ах, боже мой! вот дурак, так дурак: жил окно в окно сколько лет… глупая башка, глупая!.. эх!

Так заключил Доможиров, открутив совсем одну кисточку и с негодованием бросив ее на пол.

— Палагея Ивановна! — продолжал он умоляющим голосом, не поднимая головы. — Матушка, прикажите внести все назад… Голубушка! простите меня! я ведь дурак: знаете, не верил!

— Попросите хорошенько! — кокетливо сказала Полинька.

— Ну да как же еще? я уж, право, не знаю.

— Ну, станьте на колени.

— Как на колени?

— Ну, как вы ставите вашего сына.

— Ишь, какая!.. Ну, ну, извольте. Так ли, Палагея Ивановна? так?

Он стал на колени. Очень смешна была вся его фигура, особенно лицо.

Полинька сложила руки и величаво спросила:

— Чего же вы хотите?

— Вашей ручки, ручки вашей.

И он нежно вытянул губы.

Полинька расхохоталась, оттолкнув Доможирова, который так был поражен неожиданной развязкой, что не справился с легким толчком, упал и с разинутым ртом дико смотрел с полу на смеявшуюся Полиньку. Катя и Федя торжествовали, прыгая около распростертого Доможирова и хлопая своими маленькими руками. Они терпеть не могли Доможирова: вечно праздный, он вмешивался в детские распри и, по естественному пристрастию к своему красноухому Мите, всегда обвинял Катю и Федю, жалуясь на них девице Кривоноговой. Башмачник угрюмо помог встать Доможирову и отчистил его сюртук.

— Ну, Афанасий Петрович, — сказала Полинька, — теперь мы квиты! Вы довольно шутили с нами, — вот и вам пора было… не правда ли?

Он с минуту стоял, как ошеломленный, вытаращив глаза, и вдруг разразился потрясающим смехом. Долго хохотал он, хорохорился, поздравлял Полиньку, что она перехитрила его; но слезы слышались в его диком хохоте, и он поминутно сморкался.

— Однакож я шучу, шучу, а уж пора: все готово, — сказала Полинька нетвердым голосом.

Чем ближе подходило время разлуки, тем сильней становилось ей жаль своей комнатки, башмачника и даже Доможирова.

— Ага! шутила, шутила, а теперь, кажется, уж и плакать, — заметила Надежда Сергеевна, которой очень не нравилось, что Полинька начинает бродячую жизнь по чужим домам.

— И не думала! — с досадой сказала Полинька и, чтоб скрыть слезы, вскочила на окно и сняла клетку. Вынув своего снигиря, она поцеловала его, погладила и, держа на пальце, поднесла к форточке,

— Что ты делаешь? — спросила Надежда Сергеевна.

— Выпустить хочу.

— Ведь он умрет с голоду.

— Зато полетает на воле.

И Полинька высунула свой пальчик в форточку: снигирь чивикнул, радостно забил крыльями и порхнул.

— Полетел! — печально сказала Полинька, спрыгнув с окна.

— Полетел! — рыдающим голосом повторил башмачник, у которого вертелся в голове тот день, когда Полинька в первый раз приласкала птичку, а он, гордый и счастливый своим подарком, любовался Полинькой, притаившись у двери.

— Вон он, вон, вон! — закричали Катя и Федя, вскакивая на окно и следя за снегирем; который уселся на крыше Доможирова и припрыгивал и осматривался во все стороны.

— Я его поймаю! — сказал Доможиров и выбежал.

— Карл Иваныч, вы возьмите мои цветы; только смотрите, берегите их! — сказала Полинька, надевая шляпу и салоп.

— Извольте, я их…

Полинька быстро повернулась к нему спиной и, подойдя к Кирпичовой, спросила:

— Что, не криво я шляпку надела без зеркала?

— Нет, — сказала Надежда Сергеевна, — шляпка не криво надета. А вот, — прибавила она едва слышным голосом, — слезы зачем?

И она отерла слезу, катившуюся по щеке Полиньки. Они крепко поцеловались.

— Ну, Христос с тобою!

И Надежда Сергеевна перекрестила Полиньку.

Они вышли на улицу. Праздные жители Струнникова переулка собрались около воза разглядывать Полинькино добро. Воз двинулся, и Полинька, раскланиваясь на все стороны, пошла за ним в сопровождении Кирпичовой и башмачника, напутствуемая пронзительными криками Доможирова, забравшегося на крышу ловить снигиря.

Казалось, Катя и Федя теперь только почувствовали, что сиротство их увеличивается, и огорчились отъездом Полиньки. Переглянувшись, они схватились ручонками и побежали за ней. Вдруг раздался могучий голос девицы Кривоноговой:

— Куда? зачем? назад!

Дети вздрогнули, оглянулись и тотчас же, сжав еще крепче руку друг другу, пустились во всю прыть вперед.

— Тетя, тетя! — закричали они отчаянно, догоняя Полиньку.

Полинька обернулась и приняла в объятия запыхавшихся детей. Они повисли у ней на шее и плакали, целуя ее. Много нужно было Полиньке употребить усилий, чтоб самой не заплакать.

— Вот вам, купите себе леденцов, — сказала она, давая им по пятачку. — Да ступайте домой, а то старая тетя бранить станет!

— Ничего, пускай бранит! — дерзко сказали дети в один голос, всхлипывая ив то же время сквозь слезы с улыбкой посматривая на свое богатство.

— Ну, прощайте! — сказала Полинька и поспешила догнать свой воз.

Дети долго смотрели ей вслед,

— Ушла, — грустно сказал Федя.

— Ушла тетя Поля, — сказала Катя, тяжело вздохнув.

Они еще с минуту молчали; потом Федя взглянул на свои деньги и сказал:

— Пойдем в лавочку, купим леденцов.

— Пойдем, — отвечала Катя.

И они побежали купить леденцов, как будто надеясь заглушить ими свое горе.

Может быть, ни для кого в Струнниковом переулке отъезд Полиньки не был так чувствителен, как для Кати и Феди, — ни для кого… кроме несчастного башмачника!

Чем ближе подходила Полинька к дому, где должна была жить, тем грустнее становилось ей. Разговор замолк, и все трое шли за возом так молчаливо и так уныло, как ходят люди только за гробом.

Глава V

Опеченский посад

Пока в Струнниковом переулке совершались перевороты, сейчас рассказанные, Каютин прибыл благополучно с своими судами в Вышний Волочек. Здесь он должен был ожидать несколько времени скопления каравана. Наконец, запасшись хорошими лоцманами, которые нанимаются уже до самого Петербурга, он вышел в озеро Мстино, а оттуда барки

1 ... 90 91 92 93 94 95 96 97 98 ... 239
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?