– И они у вас есть?

– Да.

Ванг, казалось, задумался.

– Это можно обсудить.

– При этом все договоренности мы, естественно, зафиксируем письменно.

– Вы бы меня разочаровали, если бы не сделали этого, – заметил Ванг и засмеялся. – Хорошо. И это всё?

Маркус подумал об Эми-Ли, его кожа вспомнила её кожу, мягкую и электризующую, и ему почудилось, что он вживую ощутил её запах. Но только на мгновение. Вообще впредь ему следует строго разделять деловое и личное.

– Да, – ответил он. – В настоящий момент всё.

– Тогда считайте, что я согласен. Как мы будем действовать дальше?

Выдохнуть. Ему показалось, что он сдерживал дыхание несколько километров.

– Я должен кое-что оформить, – сказал Маркус, – потом снова позвоню.

– Не заставляйте меня долго ждать, иначе я начну думать, что этот разговор мне лишь приснился. Я не очень терпеливый человек, вы ведь это знаете.

А что было это? Игривая уловка? О нет, мистер Ванг, вы снова на крючке. Вы будете ждать, ждать и не сорвётесь с этого крючка, пока ад не подёрнется льдом.

– Я знаю, – сказал Маркус и отключился. Ах, как приятно быть тем, кто кладёт трубку первым!

И снова – адреналин, давно не испытанное чувство движения по дороге победы. Теперь он снова обрёл это чувство. Ванг попался ему на удочку, и, да, вот именно, он выторгует очень-очень выгодный договор, сформулированный так, что он в любом случае выиграет. Это потребует времени и будет непросто, Ванг ведь старый лис, но он просто лопается от вожделения. Он так жаждет получить метод Блока, что примет любой параграф из страха, что Маркус встанет и уйдёт к кому-нибудь другому.

Если сейчас он не провалит дело, то будет человеком, добившимся положения в обществе, чем бы это дело ни кончилось.

Для таких мгновений, как это, требуется соответствующее звуковое сопровождение. Маркус включил радио, поискал подходящую музыку, которая рвала бы его на части. Вот, отличный рок. Ни группа, ни композиция не были ему знакомы, но сразу пришлись впору; ударные зажигали, бас гремел, а гитара была чистым электричеством высочайшего напряжения.

И к чёрту дурацкое ограничение скорости! Маркус выехал на полосу обгона и дал газу. Ему хотелось откинуть верх и громко кричать, но первые капли дождя уже изукрасили лобовое стекло, размазав на нём пыль…

Ах, shit! Ну что это за мир такой, что так и норовит его затормозить?

Итак, снова вернуться в правую полосу, убрать ногу с педали газа. Дождь забарабанил вовсю. Совсем некстати в это время года. Музыка сменилась голосом диктора. Кажется, передавали новости. Китай опять заявил, что Тайвань является его мятежной провинцией и он сохраняет за собой право прекратить это непрочное состояние, сообщил диктор и связался по телефону с неким Биллом. Да, невозмутимо комментировал тот, это следует трактовать как выпад, направленный против США.

– Китайская Народная Республика видит себя в качестве будущего глобального противника Америки и такими заявлениями занимает определённую идеологическую позицию. Но самое интересное здесь – выбранный для этого момент. Китайская экономика на подъёме, собственных запасов нефти у них уже недостаточно, чтобы обеспечить энергоснабжение. Китайцы всё более зависимы от импорта, если не хотят, чтобы подъём остановился. Меньше всего они могут быть заинтересованы в военных акциях, которые повлекли бы за собой бойкот.

– Может, китайцы знают то, чего не знаем мы? – спросил радиожурналист.

– Может быть, но что именно? Придётся подождать.

– О'кей. Спасибо, Билл. А теперь мы продолжим…

Маркус выключил радио. Китай! Ванг был китаец. Мало того, своё состояние он нажил торговлей с Китаем. Не было ли то, чего не знал Билл, сделкой, которая позволяла китайскому правительству рассчитывать на метод Блока? Уж не продал ли его Ванг и не находился ли теперь в безвыходном положении, обязанный предоставить Китаю этот метод?

И получалось, он, Марк С. Уэстман, собирается предпринять нечто такое, что нанесёт ущерб интересам США? Страны, гражданином которой он надеялся когда-нибудь стать?

Может, бизнес с Вангом не был такой уж хорошей идеей?

В этот момент зазвонил мобильный телефон. Откуда, вообще, ведь он же его… Ах нет, не выключил. После разговора с Вангом он забыл снова отключить его.

Он глянул на дисплей: номер, который высветился, не говорил ему абсолютно ничего. Отсечь звонок и отключиться? С другой стороны, сейчас он далеко и всегда сможет отговориться тем, что была плохая связь… Он нажал зелёную кнопку.

– Да?

– Мистер Уэстман, слава Богу, что я до вас дозвонилась, – прохрипел ему в ухо голос Линн Эйерс. – Сюда прибыла полиция! У них ордер на обыск вашего кабинета.

– Что-что? С чего это вдруг?

– Вас подозревают в убийстве мистера Блока. – На заднем плане слышались какие-то шумы. – Я звоню из будки телефона-автомата; они про это не знают. Карточка уже на исходе… Что мне им сказать, где вы?

– А что вы говорили до сих пор?

– Что не знаю, где вы.

– Так и говорите. Всё скоро прояснится. – Маркус понятия не имел, каким образом, но он был шеф и в первую очередь обязан был внушать другим уверенность. – Обвинение, разумеется, абсолютно беспочвенно, ну просто взято с потолка.

– Хорошо. Тогда я просто ничего не знаю. Удачи и… – Соединение с хрипом оборвалось.

Маркус держал в ладони телефон и заметил, что проехал изрядный путь, вообще ничего перед собой не видя. Что всё это могло означать?

Сердце его колотилось, приходил запоздалый ужас. Полиция его подозревает?

Плохо дело. Очень плохо. Одно дело быть невиновным, и совсем другое – доказать это. Особенно когда приходится выступать против чьих-то невидимых козней.

Ему требовалась помощь.

Таггард! Он должен обратиться к Таггарду. Уж если кто и мог ему помочь, так только он.

И надо успеть воспользоваться рукописями Блока до того, как ему смогут в этом помешать. Сейчас это важнее всего.

Он схватил телефон. Какой там у него был номер? Только бы не ошибиться. Он набрал номер большим пальцем, половину внимания уделяя дороге. Впереди ехал тяжелый грузовик, один из тех гигантских, нескончаемых, крытых брезентом.

«Уж не обессудьте, мистер Ванг. Видимо, между нами всё бесповоротно кончено».

Шли гудки. Бесконечно. Ещё и это. И грузовик перед ним еле тащится.

Наконец отозвался скучающий женский голос:

– «American Agrofood Trading Company», добрый день, чем я могу вам помочь?

– Моя фамилия Уэстман, – крикнул Маркус. – Марк Уэстман. Я хотел бы поговорить с Чарльзом Таггардом.