Она, не оборачиваясь, погрозила пальчиком:

– Я же просила обращаться ко мне иначе. Забыл?

– Hevary, Ваши действия... Вы собираетесь провести Зимник в моём доме?

– Конечно. Я и браслет не снимала.

Принцесса уходит все дальше и дальше по аллее, а мне только и остаётся, что беспомощно хлопать губами. «Скорп» хохочет.

– Настолько смешно?

– Ты бы себя со стороны видел... Обхохочешься!

– Ах так, уже без малейшего уважения...

– Да будет тебе! Уважение... Всё, парень: попался в сети, из которых спасения уже не будет. И какие могут быть церемонии между товарищами по несчастью?

В самом деле, никаких. Почему-то чувствую себя таким усталым, словно долго и упорно трудился, вроде бы достиг какого-то результата, но кажется: это вовсе не итог. Даже не привал, а коротенечкая передышка, после которой снова придётся окунуться в работу... Лениво, не передать. Но есть одно такое слово...

– Я, пожалуй, пойду, – решает маг. – Поручаю Её Непредсказуемое Высочество твоим заботам.

– Ишь, хитренький! Сам, значит, в кусты?

– Если честно, с удовольствием бы... Только не вижу рядом ничего подходящего. Ладно, до встречи в городе!

– На гуляниях, что ли?

– И не только на них!

Он помахал рукой и торопливым шагом припустил вниз по улице.

Однако темнеет, пора и мне домой, к тёплому очагу, в заботливые руки матушки и невесты. И, судя по силуэту, кто-то из них как раз движется к воротам...

– Простите, это мэнор, носящий название «Келлос»?

Она подошла совершенно неслышно, даже снег, схваченный морозцем, ни разу не скрипнул. А может быть, это я такой тугой на ухо после всех сегодняшних переживаний. В любом случае, Хис спокойно роется в сугробе неподалёку – сможет защитить, если что. Правда, эта женщина не кажется опасной... Поправка: не казалась, пока не сняла капюшон шубы из тончайше выделанных беличьих шкурок.

Идеально правильный контур овального лица, такой не вылепить даже самыми искусными пальцами: ни ямочек, ни холмиков. Кожа – белоснежная, как самый лучший фарфор и такая же наполненная светом, как если смотреть через тонкий край чашки на пламя свечи. Губы не тонкие и не пухлые, соразмерные всеми остальным чертам, изогнутые в изящной, может быть, чуть высокомерной, но безупречно вежливой улыбке. Полукружья бровей кажется нарисованными, но она стоит так близко, что можно различить каждый волосок. Нос маленький, с небольшой горбинкой, но настолько плавных очертаний, что от крохотного изъяна кажется только совершенней. Внешние уголки лилово-тёмных глаз приподняты к вискам, ресницы не слишком длинные, но густые, словно кисти, которыми... Хаос, Вечный и Нетленный! Эльфийка. Самая настоящая. Живая. В Нэйвосе. Перед моим домом.

– Так это мэнор Келлос или я ошиблась?

А голос какой чудесный – словно колокольчик, но не пронзительный, из тех, которыми любят увешивать свои повозки селяне, а глубокий, мягкий и бархатистый.

– Вы не ошиблись, hevary.

– Вы здешний житель?

– Да, hevary.

– Тогда прошу, подскажите мне, где найти человека по имени Тэйлен?

Следовало бы спросить, с какой целью, но это будет уже настоящим хамством.

– Так зовут меня, hevary.

– О, я рада встретиться с Вами! Но, признаться, ожидала, что Вы окажете более... тёплый приём и не заставите плутать по городу в поисках Вашего дома.

Ого, ещё одна язва на мою несчастную голову... Постойте-ка! Что значит, она ожидала тёплого приёма? Какого ещё приёма?!

Наверное, на моём лице ясно и чётко отразились все мысли, вызванные к жизни ехидным укором, потому что эльфийка уточнила:

– Вы же получили моё послание? В нём была указана точная дата приезда.

Послание? Ум-м-м-м-м... Впору завыть. То самое письмо, из-за которого меня арестовали! Вернуть его так никто и не собрался, следовательно, оно безвозвратно затерялось в Архиве «покойной управы». Остаётся уповать на то, что в нём не содержалось ничего сверхважного.

– Простите, hevary, но обстоятельства сложились таким образом... Я так и не успел ознакомиться с его содержанием.

Она удивлённо повела бровью. Пришлось пояснить:

– Я получил письмо, но мне не позволили в него даже заглянуть.

– Почему?

– Посчитали, что оно представляет собой угрозу безопасности Империи, и изъяли.

Эльфийка не стала отпускать замечания о глупости служивых людей, хотя в лиловых глазах можно было многое прочитать по этому поводу.

– Что ж... Я охотно перескажу Вам его содержание. Но сначала хотела бы немного отдохнуть. Это возможно?

– Разумеется! Я провожу Вас.

Подаю руку гостье, поворачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу с Ливин. Не знаю, догадалась ли она, что мэнор вознамерилась посетить эльфийка, или нет, но присутствие прекрасной молодой женщины рядом с намечающимся мужем не могло не пошатнуть только-только пришедшие в равновесие чувства:

– Где же Вы так долго пропадали, Тэйлен?

Тоже своего рода колокольчик, а не голос. Только таким бьют набат.

– Простите, некоторые дела потребовали моего участия.

– Неотложные дела, разумеется?

– Вы весьма догадливы, Ливин.

– Это тоже одно из таких дел? – Прозрачно-зелёные глаза косятся в сторону эльфийки.

– О, она приехала...

– Чтобы лично передать восхищение трудами этого молодого человека, – поспешила мне на помощь гостья.

– Какими ещё трудами?

– Он делает прекрасные переводы наших песен. Собственно, я решила посетить его дом, чтобы оказать посильную помощь в выполнении одного, особенно трудного перевода...

При этих словах эльфийка улыбнулась так двусмысленно, что щёки Ливин застыли, не в силах выбрать, что им делать: краснеть или бледнеть. А пришелица, безошибочно определив все оттенки замешательства моей невесты, усмехнулась и направилась по аллее без моей помощи, в каковой, похоже, и не нуждалась, потому что я, как ни приглядывался, так и не понял, оставляют ли изящные эльфийские сапожки следы на снегу.

– Вы намерены провести здесь всю ночь?

Растерянно таращусь на Ливин:

– М-м-м?

Взгляд девушки не предвещает ничего хорошего. Ну да ладно, будет ещё ужин, после которого я преподнесу ей свой подарок, а там посмотрим, кто кого.

– Не желаете пройти в тепло?

– Кажется, здесь и так довольно жарко.

– Вот как? Смотрите, не сгорите!

И Ливин, гордо вскинув голову, поспешила к дому, а я стоял, смотрел ей вслед и не мог помешать улыбке карабкаться на губы.