Руки принцессы соединились за его спиной. Время остановилось. Все сразу потеряло свое цену и место в этой жизни. Все кроме их любви.

— Я не покину тебя, не брошу, не уйду, — нескоро, очень не скоро повторил Гийом эти слова, — Ты хочешь вернуться. Воскреснуть для Камоэнса?

— Да. Хочу, — уверенно отвечал Ангела.

— Мы вернемся. Я сделаю тебя королевой, клянусь нашей любовью. Ты станешь ею.

Принцесса мягко поцеловала его, утихшую страсть сменило глубокое чувство нежности. Один поцелуй как возмещение войны за корону. Гийому — любовнику и магу — этого было достаточно.

Когда Ангела уснула, он еще долго смотрел в потолок, хмурясь и морща брови, вспоминая имена, должности, привычки офицеров; расположение регулярных войск и места сбора дворянских ополчений; названия крепостей, количество солдат в гарнизонах; число рыцарских «копий», выставляемое той, или иной провинцией; цены скайских наемников.

Боевой маг, шесть лет защищавший Камоэнс от внутренних и внешних врагов, собирался принести в него войну.

— Прости, Хорхе, — прошептал он под утро, смыкая воспаленные глаза.

— Полюбуйся, — Антонио Гальба, регент-хранитель короны, швырнул Агриппе д'Обинье листовку плотной бумаги.

Он принимал маршала в старом кабинете Хорхе. Здесь ничего не изменилось с тех пор, как покойный король советовался и пил вино вместе с магом Гийомом. Камоэнсцы предпочитали преемственность и стабильность. Таким же кабинет был и во времена брата Гальбы.

Маршал с интересом взглянул на то, что так рассердило герцога.

Бумага была изрядно затерта, краска местами слезла, но рисунок был вполне ясен. Принцесса Ангела, объявленная умершей, грозно смотрела на маршала, ее чело украшала королевская корона. Подпись была лаконичной.

«За королеву! Смерть Гальбе — убийце принца!».

— Хорошее качество, — Агриппа вернул листовку, — Только личико у принцессы было полнее — здесь она слишком худая. Уже знаешь, кто мутит воду?

— Знаю, — буркнул Гальба.

— И кто же? Мачадо, или кто-то из западных графов?

— Рамон верен, я держу его за горло. А те старые бунтовщики дальше разговоров не идут — растеряли азарт и бесстрашие. Листовка отпечатана в типографии Кардеса.

Маршал вскочил от удивления. Лицо его исказила гневная гримаса, кулаки сжались.

— Опять?! Это не просто вызов — это плевок в лицо! Проблему «возвращенцев» нужно решать. Эти еретики сознательно приближают свой конец.

Герцог покачал головой. Он слишком спокойно отнесся к предложению Агриппы, хотя Маракойя была его головной болью и вечным напоминанием о поражении.

— Это не просто подстрекательский листок. Де Вега мертв — провинция спокойна. Мне донесли, что в Осбене появилась девушка похожая на Ангелу.

Агриппа хоть что-то сказать, но так и замер с открытым ртом.

— Вместе с ней замечен Гийом. И знаешь, — голос герцога-регента сделался непривычно тихим и доверительным, — Я верю, что это действительно принцесса.

— Она же погибла вместе с Гийомом и Гонсало!

— Не все так просто. Свидетель мог и ошибаться. Достоверных свидетельств нет. Много загадок. С той погони не вернулся еще один мой…э-э слуга — Гюрза.

— Слышал, — Агриппа сморщился, словно увидел перед собой кучу нечистот.

— Так нет ни тела его, ни известий. Марк де Мена, до этого контролировавший Гюрзу, исчез из дома своей любовницы этой ночью. Вещи на месте — его нет. Потаскуха Ирмана сошла с ума — молчит и трясется. Слишком много совпадений.

Агриппа некоторое время переваривал град новостей. Выпил бокал вина. Заговорил.

— Чертовщина! Что будем делать, Антонио? С Гийомом шутки плохи, Ангела слушается его. Тем более, после всех перипетий, в которых она показала себя смелой и деятельной особой. Есть опасность гражданской войны. Все недовольные прежним королем и тобой присоединятся к принцессе.

— Так и есть. Маг на свое золото нанял скайцев. Ангела шлет письма. Первые мы перехватили, но будут другие.

Маршал вспомнил события двухлетней давности: пограничная война с Алькасаром и восстание Пяти Графов. Ангела против Гальбы — все прежнее покажется мелкими трудностями. Обязательно вмешаются соседи.

— Попробуй договориться. Лучше с принцессой, — быстро уточнил Агриппа, мысль о торге с Гийомом — вероятным убийце принца и Феррейры, была для него не переносима, — Пойди на любые уступки, но примирись.

— Я уже принял такое решение. Рамон в эту минуту трясется по дороге на Кардес. У него огромные полномочия. Основная цель его миссии — склонить к нам Ангелу. Другая, не менее важная — убить Гийома. По исполнении второй и первая не так важна. Я буду молиться о счастливом исходе, — Гальба достал из-под рубашки нательный знак песочных часов, — «Да будет все смерено и взвешенно по делам нашим и мыслям. Да не минет никто Судьи Небесного. Да сгинет зло!», — закончил он фразой из молитвы.

— Да сгинет, — негромко повторил маршал, — Я выезжаю на границу — проверить крепости и провести смотры наемников и рыцарских ополчений. Близится осень — хлеб созреет — лучшее время для набега. Лазутчики Архенасолы пишут, что султан Хамди не знает на какую страну указать ятаганом. На нас или на Тронто. В свете последних новостей… Я забираю набранных тобой наемников: лагрцев и имперцев из Хальцеда.

— Нет. Усиль границу тысячью гвардии, наемников не трогай. Рамон может провалиться.

«А бунты надежнее подавлять чужаками», — продолжил про себя его мысль Агриппа, отчетливо почуяв в воздухе запахи свежей крови и дыма от горящих деревень. Впрочем, Ангела с Гийомом так же опираются на скайские пики.

— Хорошо.

Прощаться не стали. Подходя к двери, маршал обернулся.

— Скажи, Антонио, ты ни как не причастен к убийству принца? Пусть даже случайно.

— НЕТ! — прокричал-прорычал регент. Он сильно постарел за последние месяцы, волосы поседели, морщины изрезали лицо, только взгляд остался прежним — холодным, жестким буравящим насквозь.

— А твои тайные помощники и союзники?

— Нет, — Гальба успокоился, — я клялся Хорхе защищать его сына. Принц был мне близок. Когда Педро пропал в море, я привык считать его и своим наследником тоже. Зря я разрешил дурочке Ангеле увести его из дворца, — на миг Агриппе показалось, что перед ним чужой старик — оправдывать и сожалеть было не обычае герцога.

— Я верю, что ты невиновен. Но чем больше думаешь, тем больше кажется, что Гийом этого не делал. Не в его обычае воевать с детьми. Зачем он возвращается? Ангела весьма умна — раскусила бы его обман.

Агриппа знал, что герцог не говорит всей правды. Кто-то подделал его подпись и выпустил государственных преступников из Седого Замка, чьи тела нашли рядом с Феррейра.