* * *

— Ха! Знаменитый колдун! Вот мы видеться опять! — медвежья лапа сдавила ладонь чародея.

Гийом даже и не думал сопротивляться — можно было руку сломать.

— Как видишь, я самый. А ты все так же шляешься по свету?

— Прошлый зима уйти от Хорхе. Он мало платить и не воевать. Ты платить и воевать — я с тобой! — громовой бас скайца разносился по всей резиденции графов Кардес.

— Для этого я и попросил графиню организовать нашу встречу. Мне нужны солдаты.

— Солдаты? Ха! Мы есть лучшие солдаты. Пикейщик. Арбалетчик. Купи нас за золото, и мы твой! — грубое лицо скайца, украшенное шрамом от сабли, тряслось от смеха. Война для Ханрика Оланса была наивеселейшим занятием. Роскошная черная борода, давно не знавшая расческу, довершала разбойничий облик.

— Условия оплаты просты: три золотых в месяц пикейщику и шесть арбалетчику. На найме выдача аванса за два месяца, — чародей предложил справедливую цену.

Меняя остиякские и далцийские веселя на золото, Гийом выгреб казну Патриции, купцы Осбена так же приняли активное участие в этой операции. На срочном обмене маг потерял тридцать процентов, но все же собрал огромную сумму — почти двести тысяч золотых. Заплатив наемникам сполна, маг становился нищим.

— Нет, — скаец решил поторговаться, — Пять пикейщику и девять арбалетчику.

— За кого ты меня принимаешь, Оланс? — возмутился Гийом.

— Ты думаешь большое дело, да колдун? — скаец улыбнулся радостно и свирепо, — Будет много кровь. Ты нуждать верный солдат. Мы есть самый верный. Я хорошо служить Рикхардо. Ты знать. Мы — лутший солдат.

— Хорошо. Сколько ты можешь набрать воинов? — сдался маг.

Выбора у него не было. Скайцы были единственными доступными наемниками. Община Оланса, чьи земли граничили с Кардесом, пользовалась особым уважением даже среди скайцев.

— Пика — до шести тысяч зольдат. Арбалет — полторы. Тебе везти. Контрактов мало — солдат дома. Мы быть здесь через две недели.

— По рукам, — согласился маг.

* * *

— Я хочу вернуть себе корону отца, — объявила Ангела Патриции и ее маршалу Франческо.

— Разреши использовать Кардес, как базу для сбора войск, — попросил следом Гийом.

Патриция вздохнула и ответила спокойно:

— Я была готова услышать эти слова, Ангела. Ты не из тех, кто легко сдается и уступает врагам, прощая обиды. Гийом, ты настоящий рыцарь, как бы на тебя не клеветали.

Ее речь перебила скомканная ввиду женщин ругань Франческо. Но даже в этом виде тирад заслуживала восхищения.

«Графиня, зачем нам рисковать головой — вмешиваясь в эту грызню за корону?», — таков был ее общий смысл.

— Вы забыли один важный момент, Франческо, — возразил ему чародей, — Наш враг «по грызне за корону» герцог Антонио Гальба — истовый ратофолк. Подумайте, как скоро он навестит вас, если укрепиться на троне. Совет епископов в Мендоре давно жаждет или пересвятить маракойцев, наложив тяжелую пятину; или же истребить вовсе.

Старый рыцарь побагровел.

— Пусть только попробуют! Мы уже били их вместе с Риккардо, видать забыли урок!

— Против всего Камоэнса вам не устоять. Да и мало найдется желающих в одиночку воевать со всем королевством, — Гийом был не умолим, — Помочь Ангеле сейчас — ваш единственный шанс.

— Я клянусь, что, взойдя на трон, уровняю в правах всех жителей Камоэнса, не взирая на различия в верованиях! — торжественно заявила Ангела.

Слова ее пришлись весьма кстати.

— Это смелый шаг, девочка, — голос Патриции де Вега резко изменился, стал очень серьезным. Она была всего лишь на четыре года старше Ангелы, но слова ее не казались нелепым, — Если ты официально объявишь об этом, как законная королева — вся Маракойя будет на твоей стороне.

— Клянусь. Так и будет, — повторила принцесса.

Франческо встал и неуклюже поклонился, тряся большим животом, — вставать на колени здесь не привыкли.

— Простите меня за грубость, моя королева.

Первый шаг был сделан.

Этим же вечером Патриция собрала в резиденции дворян, богатых и влиятельных горожан, священников трех городских храмов, двух сельских старост, оказавшихся в Осбене, офицеров милиции Кардеса, и нескольких паасинов.

Графиня представила им королеву Камоэнса, которую некоторые уже могли видеть на улицах. Ангела выступила с речью, рассказав о подлом убийстве принца Хорхе и мерзком герцоге Гальбе, занявшем трон. О том, как покушались на нее саму. Призвала верных подданных помочь в восстановлении справедливости. Повторила клятву, данную ранее Патриции и Франческо. Пообещала достойно наградить всех, кто не оставит ее в этот трудно время.

Ее сменил Гийом. Он простым и понятным языком описал перспективы правления Гальбы, угрозу все-камоэнского Похода Веры. Объявил о наборе войска, и жалование будущим солдатам.

Собрание взволнованно шумело до самой ночи. Неожиданно для себя кардесцы — еретики из глухой провинции — стали вершителями судеб всего государства. Сама королева просила у них помощи против общего заклятого врага. Коварство Гальбы потрясло этих простых и честных людей. Посовещавшись, собрание торжественно присягнуло юной королеве, обещая помощь людьми и деньгами.

Гийома здесь не любили, помня его прошлые деяния, но уважали, как достойного противника. История его любви к принцессе вызвала неподдельное сочувствие. Кардесцы были мягки к сословным барьерам. Дворяне здесь занимались торговлей и разработкой шахт, роднились с купцами. А сами графы де Вега были знамениты еще и тем, что всегда женились только по любви.

Утром доверенные гонцы отправились по соседним графствам, неся волнующую новость, созывая графов на большой совет. Ангела, не покладая рук, писала письма всем шестидесяти трем грандам Камоэнса. Разъясняя правду, опровергая лживые слухи, объявляя о своем скором возвращении. В перерывах она встречалась с людьми не зависимо от положения, узнавая свой народ.

Гийом тоже написал письмо — скайской общине, что давала наемных солдат покойному Риккардо. Патриция отдала ему все атласы и карты своего мужа. Чародей планировал путь будущей армии, размышлял над ответным действиями Агриппы д'Обинье.

Из всех обитателей деревянного замка де Вега только Кармен Феррейра не разделяла общего возбуждения.

— Она все-таки уговорила тебя вернуться.

— Да. Я не смог ей отказать, — он неловко пожал плечами, будто извиняясь.

— Осторожней, Гийом. Помни наш прошлый разговор. Береги себя и постарайся, что бы твою Ангелу не сменила холодная Королева.

Великие дела удавались тем, кто находил в себе силы вставать раньше соперников. Рамон Мачадо — Министр Монеты — прочно уяснил себе эту простую истину. Он, любивший роскошь и удобства, всегда просыпался засветло; был первым, кому открывал дверь привратник казначейства. После бессонной ночи он обычно не ложился вовсе. Гранд по происхождению, Рамон всегда считал себя достойным высших постов, верил в свою судьбу, и не жалел ни пота, ни крови, ни интриг, для достижения поставленных целей.