высокой шее, украшенной серебряными паутинками с драгоценными камнями, ярко сияющими на фоне гладкой, отливающей черным кожи.

Сорнтран хотел промолчать, но слова вырвались сами:

— Я более чем охотно доставлю Вам столько удовольствия, сколько захотите, прекрасная жрица. Вы вряд ли останетесь недовольны. И для меня было бы честью стать отцом Ваших детей. И сражений, как Вы уже могли убедиться, я не боюсь.

Жрица подошла еще ближе, явно хотела ударить, но движение резко поднятой руки внезапно замедлилось, пальцы сжали подбородок, впиваясь ногтями в кожу, и приподняли его. Даже голос не повысила, заговорила неожиданно спокойно и тихо:

— Не только не следуешь приказам, но еще и наглый. Казнь или алтарь — самое меньшее, что ты заслуживаешь. И именно это тебя ждет.

Взгляды встретились. Сорнтран не стал опускать глаза. Казнь? Алтарь? Глядя на самоуверенное лицо жрицы, он вдруг ясно осознал, что если — или когда — она что-то предпримет против него — что-то, что будет представлять угрозу для его жизни, безопасности или статуса, он будет защищаться. Не важно, что она занимает очень высокое положение, не важно, что он обязан подчиниться и принять любую участь, что ему уготовят такие, как она. Он не сдастся без боя, он будет сопротивляться. И одолеть его будет не так легко, как жрице наверняка кажется: хотя с ней сила и благословение Богини, он ведь тоже далеко не бессилен. Более того, он прошел через трудности, с которыми она, — или любая другая, — вряд ли бы справилась.

— Я не стану требовать, чтобы тебя наказали. Ради моей драгоценной Инстры я стерплю обиду. На этот раз. Но если ты думаешь, что тебе все это сойдет с рук, ты жестоко ошибаешься.

Когда она ушла, Сорнтран, провожая ее взглядом, подумал, что, возможно, Богиня и правда создала его и других мужчин для всего того, о чем говорила жрица. Но у него есть и вполне свободная воля — и разум. А еще есть сила, которая ему изначально не предназначалась, но — досталась. Что может помешать ему получить еще больше силы и даже власти? Гораздо больше, чем ему когда-либо было предначертано.

{33}

Инстра не вылезала из постели почти сутки. Достаточно отдохнув же, пролежала еще несколько часов, обдумывая дальнейшие действия. А подумать нужно было много о чем. Столько всего произошло в последнее время — и ей нелегко было для начала хотя бы расставить приоритеты и понять, чем нужно заняться сейчас же, а что может и подождать.

В одном сомнений нет: независимо от того, насколько опасен для В’Аргешшара Зеерит, Шестой Дом необходимо усилить. А для этого нужно разобраться, в первую очередь, с внутренними вопросами. Приняв, наконец, такое решение, Инстра приказала созвать в главную залу ее покоев старших жриц. Сорнтраном, артефактным камнем, владычицей Первого Дома, сторожевыми заставами и прочим займется позже.

Собрались женщины очень быстро, будто все это время ждали приглашения и готовились. Все до единой — в роскошных платьях и с большим количеством украшений. Инстра вышла к ним в одном из самых простых и скромных нарядов, что у нее есть. Ей никому ничего не надо доказывать.

Стоило ей подойти к жрицам ближе, на нее обрушился хаос двух десятков голосов: все напряженно молчали, но думали уж больно громко. В бесконечных лабиринтах Подземья ей было, пожалуй, не так уж и плохо, если, конечно, не считать отсутствия удобной постели и ванны. Зато там было тихо, и она успела отвыкнуть от этого обилия мыслей в воздухе. Голова разболелась сразу же. Хорошо еще, что она позвала лишь старших. Если бы здесь были все, она бы вряд ли смогла себя заставить остаться — просто выбежала бы.

Спокойно. Расслабься. Возьми себя в руки.

Большинство жриц не были особо рады возвращению Инстры. Ожидаемо. Много мыслей вокруг было о том, что сейчас начнутся разборки, споры и, возможно, прольется чья-то кровь. Либо Лледрит, либо тех, что обвиняли ее в предательстве. Фаэра тоже ждала чего-то подобного и решила разрядить обстановку, представив госпоже новых жриц, прошедших через ритуал совершеннолетия за время ее отсутствия. Трое молодых женщин, которых она привела сюда без ведома Инстры, стояли теперь позади старших. И думали о том, почтит ли матрона их своих вниманием.

В чем-то Фаэра была, конечно, права: новым жрицам Инстра действительно обрадовалась. Вот только опускаться до разборок и выяснения отношений она, так или иначе, не собиралась. И так очевидно, что тут произошло. Просто, предсказуемо и невероятно глупо. Пятеро жриц, которых она оставила за старших в свое отсутствие, вполне ожидаемо обрадовались, когда группа вернулась без матроны. Решили, что можно захватить правление в свои руки: потребуется лишь избавиться от Лледрит, которой бы перешла власть, а затем и от Фаэры, которая была следующей в очереди. Более того, каждая из жриц надеялась, что со временем избавится от конкуренток и захватит полную власть. Впятером они собирались по-тихому убить Лледрит, вот только та, чьими руками они планировали это сделать, не справилась — и была повержена. И тогда в ход пошли обвинения в предательстве.

Многие из присутствующих тоже уже строили вполне серьезные планы по захвату власти, но конкретные шаги предпринять еще не успели. О том, что Инстра жива и вернется, они даже подумать не могли. И теперь не знали, как себя вести и что делать: либо пока забыть об этом, либо…

Ларинда и Ваенна отступать явно не собирались. Ваенна думала, что если будет действовать достаточно хитро, сможет заручиться поддержкой хотя бы некоторых и избавиться от Инстры. Более того, она была уверена, что Богиню такое вряд ли разгневает: раз у новой матроны, уже далеко не юной, все еще нет дочери, скорее всего, нет у нее божественной поддержки.

Мысли Лледрит во всем этом хаосе разобрать было довольно трудно. Инстра и не особо старалась. С первой жрицей, так или иначе, нужно будет говорить отдельно — не при всех.

Что же, ничего другого от этих женщин и не ожидалось.

Инстру все услышанное и увиденное не удивило, не разозлило, даже не разочаровало. Она и наказывать никого не собиралась. Даже Ваенну.