— Вы шпионы? — был первый вопрос этого командира.

— Только он, — ответил мой товарищ.

— Проклятье! Я надеялся проткнуть вас обоих.

Телевтию приходилось гоняться за другими лисами. Он отправил нас прямо к Лисандру. Наварх, как оказалось, знал про оба наших дела, включая моё осуждение и побег. В Афинах я был приговорён, сообщил он мне. Я этого не знал. Он засмеялся.

Я совсем забыл, как он красив. А его самоуверенность, которая столь ярко выражалась ещё в те дни, пока он занимал низкие должности, возросла в десятки раз теперь, когда он наконец стал главнокомандующим.

— Вас послал Алкивиад, — заметил он беззлобно. — С каким поручением? Убить меня?

— Засвидетельствовать истинность его призыва к союзу против персов и честность его попытки примирения со Спартой.

— Да, — промолвил Лисандр, продолжая просматривать какие-то документы, — я подробно знаю об этом от Эндия и двух других тайных посланников вашего хозяина.

Лисандр впился взглядом в моё лицо, стараясь заметить, не оскорбило ли меня слово «хозяин». Усилием воли я сдержался и не показал вида. Что касается Теламона, оскорбление не подействовало на него настолько, чтобы он потерял самообладание.

Какая плата нам назначена? Лисандр быстро написал записку. На персидском языке он приказал своему адъютанту-персу устроить нас по шестому разряду — для офицеров.

— Послезавтра состоятся игры в честь Артемиды. Я выступлю с обращением к армии. Вам необходимо присутствовать там. Послезавтра Алкивиад получит ответ.

Как ты знаешь, Эфес — одна из самых крупных гаваней на востоке. Эта массивная дамба, названная Птерон, Крыло, — чудо света. В то время было возведено восемьсот из тысячи её ярдов. Она была широкая — там могли проехать две упряжки рядом. Строительные леса покрывали её по всей длине. На расстоянии пятидесяти футов от берега всё море было усеяно белой каменной пылью.

Таковы были плоды режима, установленного Лисандром. Кошельки плоские, моральное состояние на высоте. Дисциплину, которую насаждали спартанцы, признали даже те, кто вынужден был выносить её как неизбежное зло. Он и себя не щадил. Командующего можно было увидеть усердно занимающимся в гимнасии ещё до рассвета. Вечерами он работал допоздна, как и Алкивиад. Он вёл себя так, словно победа была у него уже за пазухой, а сам он — не командующий, а завоеватель. Солдаты говорят, дерьмо катится с горы всё быстрее. В этом дерьмо сходно с самоуверенностью. Это заметно даже у низших чинов.

Новый театр западнее temenos Артемиды, выходящий на море, был грандиознее афинского театра Диониса. Пока шли игры, там собрались все моряки. Пятнадцать тысяч в самом театре, ещё двадцать тысяч — на склонах. Глашатаи передавали в толпу речь командующего. Принц Кир сидел рядом с навархом. Поблизости находились телохранители и компаньоны. С двух возвышений театра, «ушей», были видны афинские эскадры под командованием Алкивиада. Они блокировали гавань.

Лисандр заговорил:

— Спартанцы, пелопоннесцы и союзники, сегодня вид вашей мужественной силы доставил радость не только тем городам, за свободу которых вы сражаетесь, но и богам, которые превыше всего ценят смелость и преданность. И всё же я признаю, что многие среди вас проявляют нетерпение. Вы видите боевые корабли наших врагов. Они безнаказанно приблизились к самым цепям, надёжно запечатавшим вход в нашу гавань, и вы горите желанием дать им бой. «Почему мы должны постоянно тренироваться?»— спрашиваете вы своих офицеров. Ежедневно на нашу сторону переходит всё больше и больше отличных гребцов. Каждый вечер наши ряды пополняются, а ряды нашего противника тощают. Вы кричите: «Давайте атаковать! Сколько ещё ждать?» Я отвечу вам, товарищи, напомнив вам о различии между нашим, дорическим, родом и ионическим родом наших врагов. Мы, спартанцы и пелопоннесцы, обладаем храбростью, а наши враги обладают смелостью. У них — thrasytes, у нас — andreia. Обратите внимание на это различие, братья. Вот где кроется глубокое и непримиримое разграничение. Эти свойства характера отражают враждебные и несовместимые понятия о надлежащем отношении к богам. Этим они предсказывают и предопределяют нашу победу. В доме моего отца меня учили, что нами управляют небеса и следует относиться к ним с благоговейным страхом, почитать их волю. Вот так поступают спартанцы, дорийцы и пелопоннесцы. Наш род не диктует богам свою волю. Нет, мы стремимся узнать волю богов и исполнить её. По нашим понятиям, идеальный человек — тот, кто благочестив, скромен и старается держаться в тени. Наше государственное устройство — гармонично, постоянно, оно основано на общине. Мы считаем, что богам наиболее всего нравятся мужественность людей, их умение переносить трудности и презрение к смерти. Вот что делает нас непревзойдёнными в сухопутных сражениях, ибо цель пехоты — удержать за собою землю. Мы не индивидуалисты, потому что для нас внимание к себе — это гордыня. A hybris, гордыню, мы презираем. Мы считаем, что место человека — ниже небес. Мы не оспариваем главенства неба. Спартанцы мужественны, но не безрассудно смелы. Афиняне смелы, но они не мужественны. Я подробно опишу вам, друзья и союзники, характер нашего неприятеля. Остановите же меня, если я солгу. Заглушите меня криком, братья. Но если я буду говорить правду, тогда приветствуйте мои слова, дайте мне услышать ваши голоса! Афиняне не боятся богов, они сами хотят быть богами. Они считают, что небеса не обладают властью, что всё дело в популярности. Они говорят, что боги распределяют своё одобрение. Вот что поражает смертных страхом и заставляет их соперничать друг с другом. Афиняне стремятся ублажить небеса, слепив себе глиняных божков. Афиняне отвергают скромность и неприметность как качества, недостойные мужчины, сделанного по образу и подобию богов. Небеса благоволят к смелым. Они верят, что их опыт подтверждает это. Дважды смелые действия спасали их от персов, дали им возможность создать империю и удержать её. Афиняне — непревзойдённые моряки, потому что именно там, на море, побеждает дерзкая смелость. Военный корабль в строю должен ударить по врагу. Смелость — могучий двигатель, друзья, но она имеет предел, и всегда найдётся скала, на которую она наскочит. И эта скала — мы.

Бурное одобрение прервало речь Лисандра. Сначала волна покатилась от первых рядов, где слышали самого Лисандра. Затем к ней добавилась вторая, когда глашатаи донесли слова командующего до тысяч сидевших на склоне холма. Третья хлынула после того, как задние ряды наконец узнали, что именно произнёс Лисандр.

— Наша скала — это мужество, братья, о которое смелость афинян разобьётся и отступит. Thrasytes потерпит поражение, но andreia выдержит. Усвойте эту истину и никогда не забывайте её. Смелость нетерпелива. Мужество, напротив, долготерпеливо. Смелость не может вынести трудности или промедления. Она алчна и ненасытна, она должна питаться победами, иначе она умрёт. Смелость зиждется на воздухе, она прозрачна и призрачна. А мужество твёрдо стоит на земле и черпает силы из священного источника богов. Храбрость предпочитает командовать небесами, она распоряжается рукой божества и называет это добродетелью. Но мужество чтит бессмертных и желает, чтобы небеса руководили им; оно действует только для того, чтобы проводить в жизнь волю богов. Послушайте, братья, что же это за человек с такими противоречивыми качествами. Смелый человек одержим гордыней, он бесстыден и амбициозен. Мужественный человек — спокоен, богобоязнен, надёжен. Смелый человек стремится разделять. Он желает, чтобы всё принадлежало только ему. Он оттолкнёт собственного брата, лишь бы самому захватить добычу. А мужественный человек — не эгоист. Он придёт на помощь товарищу, зная, что то, что принадлежит всему обществу, принадлежит и ему тоже. Смелый человек домогается чужого, он таскает соседей по судам и интригует. Мужественный человек довольствуется своей долей, он уважает волю богов и принимает её смиренно, как и положено слуге небес. В тяжёлые времена смелый человек мечется, страдая и жалуясь на судьбу всем встречным и поперечным, как женщина, ибо у него нет силы характера. Он не в состоянии найти выход из положения и не тащить за собою в пропасть других. Но посмотрим, как ведёт себя мужественный человек. В чёрные дни он сносит всё молча, не жалуясь. Почитая круговорот времён года, порядок, установленный небесами, он невозмутимо выполняет свои обязанности, поддерживая в себе уверенность в том, что умение терпеливо выдерживать несправедливость — это признак благочестия и мудрости. Это то, что касается человека мужественного и человека смелого. А теперь поглядим, что такое — смелый город. Превыше всего смелый город ставит расширение власти. Он не может смириться со своим теперешним положением, он обязан совершать походы в другие государства и грабить другие города. Смелый город облагает данью империю. Презрительно относясь к небесам и закону, он — сам себе закон. Свои стремления он ставит выше справедливости и оправдывает любые преступления, совершенные в его интересах. Нужно ли называть этот город? Афины!