Бывший адвокат прошел к трибуне, положил перед собой открытую папку, достал из кармана рубашки очки и надел их. Затем внимательно посмотрел поверх оправы на собравшихся горожан.

– Я прибыл в Нью-Хоуп первого апреля. Шел ледяной дождь со снегом, дул холодный ветер. В этот день смеха мне было вовсе не до смеха, так как мы с группой попутчиков подверглись нападению Мародеров и разбежались в разные стороны без всякой надежды на спасение. Полагаю, мне повезло упасть в канаву, удариться головой о корягу и повредить ногу. Лишь благодаря этому я выжил. Не представляю, что произошло с остальными, так как не нашел их, когда выполз из оврага. После этого я продолжил путь в одиночку. Но мы больше не одиноки!

Раздались аплодисменты, кто-то выкрикнул:

– Твоя правда!

– Мне повезло, – продолжил рассказ Ллойд. – Я сумел дохромать до Нью-Хоуп. Первого апреля дозор нес Билл Андерсон, который отвел меня прямиком в больницу, где Рейчел обработала мою раненую ногу и дала мне бутылку воды. А юная леди по имени Фред принесла мне шоколадный батончик и апельсин. Ни капли не стыжусь признаться: я разрыдался как младенец. Арлис позаботилась, чтобы я получил чистую одежду, а Кэти показала мой новый дом и снабдила его всем необходимым. Я был ранен, и они вылечили меня. Я был голоден – они меня накормили. Слава богу, голым я не был, но зато оборванным – уж точно, и они меня одели. Дали убежище. Подарили то, что есть у нас сегодня – общину.

Ллойд сделал паузу, поправил очки и продолжил:

– У каждого из сидящих в этом зале найдется похожая история. Я прошу вспомнить свой первый день здесь и не забывать, как вам повезло. Джонас прав: выживания сейчас недостаточно. Нам требуется нечто большее. Когда я прихромал в Нью-Хоуп, здесь жило тридцать человек. Сейчас же количество горожан превысило три сотни.

В зале послышался шум, кто-то из слушателей присвистнул, кто-то прошептал:

– Ого!

– Группа, с которой я путешествовал, разбежалась в разные стороны при первом же признаке опасности – и я в их числе, – потому что у нас не было руководителя, плана, четкой иерархии и иных целей, помимо выживания. В Нью-Хоуп мы уже построили нечто большее и будем продолжать в том же духе. В начале собрания мы уже обсудили, какие вопросы требуют внимания и как продвигаются текущие проекты. Теперь же давайте поговорим о защите города как от внешних, так и от внутренних угроз. От тех, кто нарушает спокойствие и подрывает нашу общину изнутри.

Ллойд снял очки, рассеянно протер их рукавом рубахи, водрузил обратно на нос и веско добавил:

– Недавно произошло несколько инцидентов, которые мы могли бы назвать малыми частями большой системы. Драки, угрозы применить физическую расправу. Нашу милую Брайяр двое мужчин запугали до такой степени, что она боится выходить на улицу одна. Отремонтированный Биллом велосипед юного Денниса Ридера кто-то украл прямо с крыльца. На двери дома, где живет Деннис, кто-то написал оскорбления. Самая пожилая наша горожанка, восьмидесятишестилетняя Мамаша Зи, которая поселилась в квартире напротив моей, как-то вернулась после работы в огороде на благо общины и обнаружила, что кто-то ограбил ее жилище.

Ллойд снова сделал паузу, затем оперся обеими руками на трибуну и подался вперед.

– Так что я задам вам вопрос: разве мы создавали такую общину, которая будет молча сидеть и бездействовать, когда молодая девушка боится выйти на прогулку одна, дом пожилой дамы подвергается грабежу, а у маленького мальчика крадут велосипед?

– НЕТ! – раздался почти единогласный крик.

Многие начали оборачиваться и бросать укоризненные взгляды на Мерсеров. Именно этого Ллойд и добивался.

– Рад это слышать. – Оратор вскинул руку, призывая аудиторию к тишине. – Очень рад. И я полностью согласен. Как и основатели этой общины: те люди, которые приняли вас здесь, залечили ваши раны, дали еду и крышу над головой. Мы выжили и трудимся каждый день, чтобы защитить новый дом от тех, кто желает причинить нам вред. Настала пора установить законы, чтобы обеспечить безопасность внутри общины.

– Законы? – воскликнул Роув, подскакивая на ноги. – То, что кто-то явился в город первым, не дает им права диктовать остальным, что делать и как жить. У нас есть проблемы посерьезнее, чем детские велосипеды. Вы только посмотрите, кто расселся там, на подиуме, будто какие-то важные шишки! Да половина из них даже не люди!

– Похоже, кто-то больше хочет облить грязью порядочных членов общества, чем послушать меня. Так ты можешь выйти и разоряться на улице сколько душе угодно. – Ллойд произнес это, не повышая голоса, спокойно, но веско. – Как и все желающие поискать себе другое пристанище, ты можешь получить припасы в дорогу и отправляться хоть сейчас.

– Значит, так все будет?

– Значит, так все будет.

– Но кто это станет решать? – Женщина в первом ряду подняла руку и встала. – Кто напишет законы и что произойдет, когда кто-то их нарушит?

– Отличный вопрос, Тара. Мы начнем с законов, которые, я уверен, поддержит любой разумный человек: против краж, жестокости и вандализма. Я сформулировал наиболее важные из них и сейчас пущу копии по рядам. Не буду зачитывать все их вслух, лишь приведу пример с убийством.

Ллойд глубоко вдохнул и продолжил:

– Итак, наверное, все согласны, что убийство – тяжкое преступление. Но что, если оно было совершено в попытке защитить другого человека или при самозащите? Это следует тщательно расследовать и принять во внимание все обстоятельства. В этом случае не обойтись без органов правопорядка. В нашей общине есть Карла, которая шесть лет служила заместителем шерифа, Майк Розер, проработавший десять лет в полиции Нью-Йорка, и Макс Фэллон, который обеспечивал безопасность почти ста человек по пути сюда. Все они обладают необходимыми навыками и выразили согласие послужить нам в этом качестве.

– Не позволю командовать собой какой-то гребаной девке! – В этот раз на ноги подскочил Дон Мерсер. – Она наверняка просиживала толстую задницу за столом и только и знает, как жрать пончики. А этого мегаопытного нью-йоркского копа никто здесь не знает. И уж точно я не стану подчиняться никому из нелюдей! – Он ткнул пальцем в сторону Макса. – Кто-то из Уникумов и стал причиной распространения заразы, и все вы это знаете. Что помешает этому уроду использовать магию против нас, если он встанет не с той ноги? Одна из ему подобных тварей убила твоего мужа, так, Люси?

– Да, моего Джонни прикончил Уникум, – кивнула худая женщина с короткими седеющими волосами. – Выскочил, как демон из ада. Я еле ноги унесла.

– Наверняка один из этих нелюдей и вломился в дом к той старушке, да и у пацана велосипед угнал. Идите вы к черту со своими законами! Это лишь новый способ угнетения нормальных людей.

– Нормальные люди убили трех членов моей группы, – негромко произнес Макс, медленно поднимаясь на ноги и не глядя на Роува, который тоже подскочил, держа руку на пистолете. – Они напали на нас из засады, перестреляли и ранили других нормальных людей, прежде чем удалось их остановить. Если делить всех на два лагеря, то следует делать это по поступкам. Среди любых существ найдутся злые и жестокие. Мне это точно известно. Одного парня, который приютил нас, убил Уникум. Он пошел против всего, во что верим мы, обладающие даром, и с таким же удовольствием отнял бы жизнь и у меня, и у моей беременной жены, и у моих друзей. Он был моим братом, моей единственной семьей. Но для того, чтобы предотвратить новые убийства и не допустить использования дара для разрушения и зла, я убил его и женщину, которая его развратила.