с начальником СБ анклава почти как с равным, дав понять, что с таким отношением к поставленным задачам в Саратове скоро наступит настоящая разруха и что в Тополиновке уже к осени всё провалилось в тартарары, если бы люди не были столь четко организованы. Тот лишь покачал головой и отстал от парня.

А вчера вечером, за час до окончания работы, все каскады наконец-то были смонтированы. Первое включение принесло Вовке долгожданное облегчение и обрадовало всех остальных — техника заработала как надо. Да, она стала более громоздкой, да, жрала больше электроэнергии, но ведь работала. И местные спецы поднаторели в ней, а, значит, после его отъезда здесь будет кому её обслуживать и эксплуатировать. Вовка не корчил из себя профессора. Нет. Просто он стал живительным эликсиром для местных, заводилой, не позволявшим опускать руки. И глядя на этого пятнадцатилетнего мальчишку, они просто не могли позволить себе сдаться. Гордость не позволяла.

Сегодня с утра приехало всё начальство во главе со Скрябиным. Пуск телевышки для анклава стал довольно масштабным событием — кое-кто из инженеров уже растрепался в городе, что скоро восстановят телевидение и потому ажиотаж был немаленьким. В 10 часов утра телепередатчик был выведен на расчётную мощность, подана настроечная таблица и по рации доложили, что в пяти километрах от вышки сигнал уверенный. Тут же связались с Калининской заставой — где тоже достали старый телевизор и готовились протестировать телевизионный канал. И там принимали настроечную таблицу без каких-либо проблем. А потом набрались смелости и решили замахнуться на Балашов. Через полчаса оттуда пришло известие, что при использовании антенн с усилителями картинка на телевизорах тоже стала чёткой и поздравили руководство Саратовского анклава с началом телевещания. Дальше пришли восторженные сообщения из Вольска, Балаково и даже Пугачёва — таблицу видно и там.

— Ну что, товарищи инженеры, — развёл руками Скрябин. — Обрадовали, так обрадовали! Такое важное для анклава дело сделали!

— Понимаете, Евгений Максимович, — вышел вперёд один из них — в этом нашей заслуги только четверть. Володя — вот кто наш идейный вдохновитель. Когда руки опускались из-за проблем или неудач, парень с завидным упорством шёл вперёд…

— Виктор Григорьевич, один бы я ничего не сделал, — вздохнул Вовка.

— Нет-нет, Володя, не преуменьшай свои заслуги, — не согласился с ним тот. — У нас поначалу руки опускались, а потом посмотришь на тебя, и совесть гложет — парень приехал нам помочь, ишачит больше всех, а мы тут нюни распустили. Вот и собрали совесть, силы и мозги в кулак и работали, как проклятые… Вы уж наградите его как-нибудь — парень большое дело сделал.

— А ты чего сам бы хотел, Володя? — посмотрел на него глава анклава. — Сам понимаешь, после такого мне совесть не позволит тебя с пустыми руками отпустить.

— Тарщ полковник, нам бы тоже мачта не помешала бы. Может, найдёте метров так на двадцать? Нам хотя бы телескопическую.

— Есть лучше, — подсказал один из военных связистов, — У нас в части раньше стояла РЛС, а к ней в ЗИПе имеется «УНЖА»[40]. Станцию перед самой Чумой списали, а про мачту забыли. Там все принадлежности в масле, на консервации, тарщ полковник.

— Ух, ты! — удивился Мочалов. — Везёт же вам.

— Володя, считай, что она твоя, — улыбнулся Евгений Максимович. — А самому — лично, чего хотелось бы?

— Мне хватило опыта, который я у вас на практике получил, — помотал головой мальчишка. — Ведь я не только вам помог, а ещё знаю теперь, что в своей схеме поменять и как правильно настроить.

— Евгений Максимович, есть мысль наградить нашего скромного коллегу из дружественного анклава мотоциклом, — предложил начальник СБ. — Насколько я в курсе, у них должны скоро запустить нефтеперерабатывающий завод, значит, хорошее топливо тоже будет. Ну а им обоим будет семейный транспорт для оперативного решения поставленных задач, — подмигнул он.

3 февраля 2028 года. д. Тополиновка. Вечер

Колонну из Саратова встречало много народа. Скрябин уже сообщил о роли Вовки в деле восстановления Саратовского телевидения, заодно рассказав, что с пустыми руками его просто не могли отпустить, поэтому нужно было помочь разгрузить транспорт. Два «Камаза» зашли в посёлок с южной стороны и направились к радиолаборатории. Вовка сразу договорился с водителями обеих машин, что разгружать мачту и подарок — четырёхколёсный мотоцикл фирмы Kawasaki — KXF450R нужно сразу там. Что сам Вовчик, что Валентина ошалели от вида подарка. И если он нагнулся за горстью снега, дабы охладить, так сказать, эмоции, умывшись им, Валентина по-детски визжала от восторга и хлопала в ладоши. Мочаловым-младшим помимо залитого полного десятилитрового бака подарили и двадцатилитровую канистру бензина — просто чтобы обкатать новую технику. Сейчас, пока старший колонны разговаривал с главой анклава и делился впечатлениями — он здесь был впервые, остальные встречавшие занимались разгрузкой мачты. Всё аккуратно сложив в подвале — Вовка не рискнул оставлять на морозе промасленную технику, добровольные грузчики приступили ко второй машине, в которой помимо квадроцикла находилось несколько мешков зерна и картофеля, заботливо укутанных несколькими старыми ватными одеялами. Их сразу же отправили на склад, а потом пришла пора удивляться всем. Мало того, что квадроцикл выгрузили из машины, как Вовка, так и Валя не утерпели и дали «дрозда» по посёлку. А теперь представьте, что почти по темноте внутри анклава движется что-то при свете специфических фар, на достаточно большой скорости, ввергая в ступор патрули и редких граждан, вышедших подышать воздухом перед сном. Через двадцать минут половина Тополиновки уже знала, что из Саратова вернулся «Хомяк», отхвативший себе там четырёхколёсное чудо техники.

Особенно сильно выпал в осадок старший брат. Димка практически в ультимативной форме потребовал дать попробовать прокатиться на этом чуде техники, иначе они с Вовчиком будут в контрах с этого дня. Тот засопел, но дал. Пока Димка пугал остальных вышедших посмотреть, что за шум в Тополиновке, «Хомяк» предусмотрительно заныкал канистру. Генерал решил тоже подышать на свежем воздухе с супругой и потом, увидев скопление народа возле радиоцентра, как он его называл, двинулся в том направлении. На полпути их обогнал орущий от непередаваемых словами ощущений майор Мочалов, заодно обдав небольшой порцией только что выпавшего снега.

— Как дети малые, ей-богу, — покачал головой Ермолаев.

— Не малые, но дети, — согласилась с ним супруга. — Поражаюсь я Вове — чтобы вернуться из какой-то поездки и не привести что-то в